Шанс #3. Полин Лиман

официант появился возле их столика совсем незаметно:

      – Валерий Михайлович, шампанское охлаждено до нужной температуры. Какому столику его преподнести?

      – Не сегодня, друг мой, не сегодня, – не выходя из роли, ответил Валера. – Давай лучше бутылку виски. Этим вечером у нас, видимо, холостяцкая вечеринка.

      – Нет, Валя, настоящая холостяцкая вечеринка была у моего брата – до сих пор юристы расхлебывают.

      – Ты розги уже приготовил?

      – Только не говори, что ты и сейчас на стороне Игоря.

      – Я на стороне братской дружбы, любви и справедливости. Кит, ты же понимаешь, что не сможешь всю жизнь его опекать. Ослабь вожжи, дай возможность мало́му набить свои шишки. В конце концов, ему уже двадцать пять. – Игнатьев удобно вытянул длинные ноги и откинул голову на спинку кресла, предвкушая долгий разговор.

      – Черт, Валя, ты не знаешь, каково это – лишиться детства в шесть лет. Он до сих пор винит меня, ведь я не дал ему попрощаться…

      – Слушай, тебе тогда было шестнадцать. Это не тот возраст, когда человек принимает осознанные решения. Я в шестнадцать прятал водку в большущих стереоколонках в актовом зале. До сих пор помню, сколько бутылок помещается, – мечтательно заулыбался Валера. – Так что не грызи себя.

      – Хах, даже я помню…

      – …четырнадцать! – хором провозгласили два друга.

      – That's my boy! Горжусь! – Валя одобрительно кивнул. – Кит, я серьезно, тебе пора отпустить Игоря и жить своей жизнью, а не стараться быть одновременно мамой, папой, братом, боссом и курицей-наседкой.

      – А что мне тогда останется? Я ведь по-другому и не умею. Забыл, как это. Вся моя жизнь – списки целей, рядом с которыми я ставлю галочки и иду дальше. Новая модель «альфы» к Рождеству – done, место для брата в Беркли – done, следующая «альфа» – done… Такими категориями я мыслю, так живу. – Осадчий, нахмурившись, машинально потер складку между бровями.

      – Ну и к чему это привело? Если память мне не изменяет, Игорь взял академический отпуск и слонялся по побережью Австралии двенадцать месяцев – официально чтобы подумать о своем будущем и жизненных целях, а на самом деле – чтобы свалить как можно дальше, хоть немного ослабить эту вашу… – Валя смял в руке салфетку, пытаясь подобрать верное слово, – пуповину.

      – Думаешь, я сам этого не понял? Но с братом такая история… У меня чувство, что стоит мне ослабить эту нашу, как ты говоришь, пуповину, – Никита недовольно поморщился, – отпустить вожжи, и Игорь из своего сраного упрямства, иногда граничащего с идиотизмом, устроит карнавал саморазрушения. И я найду его то ли под мостом, то ли в роли босого дауншифтера на Бали.

      – Не преувеличивай. Максимум найдешь его через год главой наркокартеля где-нибудь в Гвадалахаре, – Игнатьев откровенно издевался.

      – Это не худший поворот. Тогда я смогу наконец бросить работу и жить за счет младшего брата, – впервые за вечер Никита искренне улыбнулся.

      – За это давай и выпьем! За мир между братьями, несмотря на все различия!

      – Выпьем!

      Официант