Человек-амфибия. Голова профессора Доуэля. Остров Погибших Кораблей. Александр Беляев

не имею обыкновения мешать другим топиться, если они этого хотят, – сказал он.

      Гуттиэре побежала к берегу, чтобы броситься в воду. Зурита пришпорил лошадь, нагнал девушку, схватил за плечи, усадил на коня и поскакал по дороге.

      – Я не имею обыкновения мешать другим, если другие не мешают мне. Вот так-то лучше! Да придите же в себя, Гуттиэре!

      Но Гуттиэре не отвечала. Она была в обмороке. Только у лавки отца она пришла в себя.

      – Кто был этот молодой человек? – спросил Педро.

      Гуттиэре, посмотрев на Зуриту с нескрываемым гневом, сказала:

      – Отпустите меня.

      Зурита нахмурился. «Глупости, – подумал он. – Герой ее романа бросился в море. Тем лучше». И, обратившись к лавке, Зурита крикнул:

      – Отец! Бальтазар! Эй-эй!..

      Бальтазар выбежал.

      – Получай твою дочку. И благодари меня. Я спас ее; она едва не бросилась в море за молодым человеком приятной наружности. Вот уже второй раз я спасаю жизнь твоей дочери, а она все еще дичится меня. Ну, да скоро всему этому упрямству будет конец. – Он громко рассмеялся. – Я приеду через час. Помни наш уговор!

      Бальтазар, униженно кланяясь, принял от Педро дочь.

      Всадник пришпорил коня и уехал.

      Отец и дочь вошли в лавку. Гуттиэре без сил опустилась на стул и закрыла лицо руками.

      Бальтазар прикрыл дверь и, расхаживая по лавке, начал о чем-то взволнованно и горячо говорить. Но его никто не слушал. С таким же успехом Бальтазар мог бы проповедовать засушенным крабам и морским ершам, лежавшим на полках.

      «Он бросился в воду, – думала девушка, вспоминая лицо Ихтиандра. – Несчастный! Сначала Ольсен, потом эта нелепая встреча с Зуритой. Как смел он назвать меня невестой! Теперь все погибло…»

      Гуттиэре плакала.

      Ей было жаль Ихтиандра. Простой, застенчивый – разве можно было его сравнить с пустыми, заносчивыми молодыми людьми Буэнос-Айреса?

      «Что же делать дальше? – думала она. – Броситься в море, как Ихтиандр? Покончить с собой?»

      А Бальтазар говорил и говорил:

      – Ты понимаешь, Гуттиэре? Ведь это полное разорение. Все, что ты видишь в нашей лавке, принадлежит Зурите. Моего собственного товара не наберется и десятой доли. Весь жемчуг мы получаем на комиссию от Зуриты. Но если ты еще раз откажешь ему, он отберет весь товар и больше со мной не будет иметь дела. Ведь это разорение! Полное разорение! Ну, будь умница, пожалей своего старого отца…

      – Договаривай: «…и выходи замуж за него». Нет! – резко ответила Гуттиэре.

      – Проклятие! – вскричал взбешенный Бальтазар. – Если так, то… то… не я, так сам Зурита справится с тобой! – И старый индеец ушел в лабораторию, громко хлопнув дверью.

      Бой со спрутами

      Ихтиандр, бросившись в море, забыл на время все свои земные неудачи. После жаркой и душной земли прохлада воды успокоила и освежила его. Колющие боли прекратились. Он дышал глубоко и ровно. Ему нужен был полный отдых, и он старался не думать о том, что произошло на земле.

      Ихтиандр хотел работать, двигаться. Чем бы ему