Лисы округа Хансон. Ксения Хан

и Со Чжун весь кривится.

      – Ты меня не интересуешь, придурок, – грубит он и встаёт с места. – Я ухожу. Не трогай на моём столе ничего, руки оторву.

      – Не беспокойся, – тянет Тэун, провожая его довольным взглядом. – Больно мне надо копаться в твоих скучных бумажках. Сколько пьяниц за смену поймал, сонбэ?

      Со Чжун пинает мусорный бак и покидает отделение полиции.

      Значит, нисколько. Опять дневная смена отнимает хлеб у ночной, так и запишем.

      Тэун осматривается. Пока сонные коллеги оставляют свои места, раздражённо ворчат и делают вид, что лучезарный детектив Кван не вызывает у них озлобленной гримасы на лице – чего такой бодрый каждое утро? Приходит на работу, как ребёнок к Хансон-лэнд, – Тэун с удовольствием потягивается. Он почти не спал этой ночью, метался по постели, прикидывая все вероятности нового дела. И потому припёрся в отделение ни свет ни заря. Юнсу приедет только через сорок минут – по телефону они связались полчаса назад, напарник ещё завтракал и кормил кота. У Тэуна есть время привести мысли в порядок и прикинуть дальнейшие действия.

      Первым делом он заглянет в бюро судебно-медицинской экспертизы и выведет из себя… то есть подробно расспросит судмедэксперта о теле господина Кима. Если Тэун прав и голову несчастному в самом деле оторвали, то… где им с Юнсу следует искать место убийства? Далеко ли от реки? Близко ли? Господин Ю сегодня будет прочесывать побережье и если обнаружит что-то столь же примечательное, как кровавый след на плите под мостом, то даст знать Тэуну в первую очередь. Нет, он позвонит Юнсу. Напарник договорился, что связываться будут с ним, а не с детективом Кваном.

      Детективу Квану никто не звонил без особой, веской на то причины. Разве что Ингён… Кстати, вчера от неё не было ни одного сообщения. Замоталась на съёмках, должно быть. Тэун позвонит ей позже, как только разберётся с текучкой.

      Он жмурится несколько раз, чешет затылок.

      Вчера ему привиделся лисий хвост, но он не придал этому никакого значения, хотя всё его нутро кричало о том, что за зверем надо было пойти и посмотреть, так ли хорошо работает хвалебная Тэунова интуиция.

      – Бред, – говорит Тэун сам себе и прижимает ладони к лицу. – Ещё и за лисицами бегать. Я же не в отлове диких животных работаю.

      – Ты сам как животное, – неожиданно раздаётся справа, и Тэун, повернувшись, упирается взглядом в начальника Кана. Тот высится над Тэуном статуей Тонджо Великого[7]. И вид у него, как у короля прошлого, серьёзный до зубовного скрежета.

      – Что я сделал? – тут же реагирует Тэун и натягивает самую невинную улыбку в своём арсенале.

      – Испортил мне день, – привычно бросает начальник Кан, – своим видом растрёпанным с утра пораньше. Чего тут расселся, не спится?

      – Не спится, – кивает Тэун. – По поводу вчерашнего трупа…

      – Хоть бы в порядок себя привёл! – поучает начальник. – Почему опять в этом ужасном свитере? Постирать одежду не думал? Вон на рукавах грязь! Я тебя вчера в этом прикиде видел – у тебя другие вещи есть? Чистые.

      – Пуджанни-им

7

Храмовое имя короля Кванхэ-гуна, 15-го вана Чосона в истории данной страны.