Василий I. Воля и власть. Дмитрий Балашов

надо читать «самый».

      Историк XIX в. П. М. Строев полагал, что Даниил достиг совершеннолетия и был женат. Думать его так заставило одно место из духовной грамоты еще одного сына Дмитрия Донского – Юрия, в которой говорится: «А благословляю сына своего Дмитрея [Шемяку] икона Спас окована, что мя благословила княгини Марья Данилова [то есть жена князя Даниила]»[12]. Но как позднее разъяснил известный знаток княжеских родословий А.В. Экземплярский, здесь подразумевалась жена суздальского князя Даниила Борисовича, двоюродного дяди Юрия по материнской линии. А. В. Экземплярский также отмечал, что энциклопедист XVIII в. Т. С. Мальгин (правда, без указания источников) полагал, что Даниил родился в 1369 г., а умер 15 сентября 1379 г. Но обращение непосредственно к труду Т.С. Мальгина показывает, что подобных сведений у него нет[13].

      Можно полагать, что старший сын Дмитрия и Евдокии умер в раннем младенчестве, поскольку на похоронах митрополита Алексея, скончавшегося 12 февраля 1378 г., присутствовали «сынове великого князя, князь Василеи сыи еще 6 лет, а князь Юрьи трею лет», но Даниил даже не упомянут[14].

      Что касается Василия, то под 1371 г. летописец зафиксировал факт его рождения: «Тое же зимы месяца декабря 30 родися великому князю Дмитрею Ивановичю сынъ Василеи»[15]. На третий день, 1 января 1372 г., младенец был крещен. По тогдашней традиции его назвали Василием в честь Василия Великого, святого IV в., память которого отмечается в этот день.

      Последующие сведения о Василии крайне скудны. Летописец, кроме его участия в похоронах митрополита Алексея, сообщает, что в 1380 г. во время похода отца на Куликово поле он оставался с матерью и братьями Юрием и Иваном в Москве на попечении известного воеводы того времени Федора Андреевича Свибло[16].

      Для Василия с братом и матерью потянулись напряженные дни ожидания. Великокняжеский терем в Кремле стал местом массового паломничества москвичей, желавших хоть что-то узнать из приходивших от великого князя известий о судьбе своих близких. Было получено сообщение, что Дмитрий со всем войском перешел через Оку. По свидетельству автора «Сказания о Мамаевом побоище», люди в Москве начали скорбеть, говоря со слезами: «Почто поиде за Оку? Аще и самъ Божиею благодатию сохранен будет, но всяко от воиньства его мнози падут». Когда же было прислано известие о скором решительном сражении, по приказу митрополита Киприана все соборные церкви и монастыри были открыты днем и ночью и в них круглосуточно творилась сугубая молитва о Божьем милосердии к русским воинам. В эти дни Василий с матерью практически не покидал московских храмов. На четвертый день после битвы на Дону в Москву примчался гонец с вестью к великой княгине Евдокии и к воинским женам. Он сообщил о победе, «и сказали им, которые побиты». Василий узнал главное – его отец жив, хотя до него доходили слухи о ранении, и это вселяло тревогу. 25 сентября 1380 г. наступил знаменательный день возвращения великого князя. Евдокия

12

Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. (далее – ДДГ). М.; Л., 1950. № 29. С. 74–75.

13

Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. Т. I. Великие князья Владимирские и Владимиро-Московские. СПб., 2015. С. 734; Мальгин Т. С. Зерцало российских государей с 862 по 1789 г., изображающее их родословие, союзы, потомство, время рождения, царствования, кончины и вкратце деяния с достопамятными происшествиями. СПб., 1789. С. 71.

14

ПСРЛ. Т. XXV. С. 195.

15

Там же. С. 187.

16

ПСРЛ. Т. XI. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью (продолжение). М., 2000. С. 54.