Во главе конца. Лия Арден

мог стереть, как грязь, но быстро бросил бесполезное занятие.

      – Отец поделился с тобой условиями?

      – Нет.

      – Хорошо. Это наше с ним дело, тебе не стоит переживать.

      – Есть хоть что-то, из-за чего ты позволишь мне переживать?

      Кай ответил вымученной улыбкой.

      – Мне холодно.

      Мои брови взлетели вверх. Сейчас лето, погода на Переправе идеальная, а одеяла на вид достаточно тёплые.

      – Ляжешь рядом? – напрямую спросил он, устав наблюдать, как я пытаюсь разгадать намёк.

      Меня не нужно было просить дважды. Я выключила все светильники, кроме дальнего торшера, сбросила обувь и забралась под одеяло. Кай поправил подушки и лёг, заключив меня в объятия. Только теперь, ощутив настоящий покой, я поняла, как тревожно мне было всё время. Я уткнулась лицом Каю в ключицу. Пыталась не сдавливать ему рёбра в объятиях, но и боялась ослабить хватку, будто он мог исчезнуть.

      – После всего увиденного ты не боишься ложиться рядом? – едва слышно пробормотал он мне в волосы.

      Я улыбнулась его волнению, прикрытому, казалось бы, простым интересом. Но Кай всегда интересуется с какой-то целью.

      – Не скрою, немного тревожит, что у тебя целая армия свирепых поклонниц с когтями и огромными крыльями, – пробубнила я.

      Кай сотрясся в беззвучном смехе. Оставалось надеяться, что они не испытывают к Каю собственнических чувств и не знакомы с ревностью.

      – Они тебя не тронут, – расслабленно ответил он.

      – Почему?

      Я не стала прерывать затянувшуюся тишину, позволив Каю повременить с ответом. Одна его рука погладила мою спину, пока вторая массировала шею.

      – Потому что я люблю тебя, – признание прозвучало с незнакомой беззащитностью в голосе, словно Кай осознал поражение, в которое не хотел верить.

      Вместо восторженного трепета я ощутила давление в груди, заразившись смятением Кая. Счастье от того, что мы вместе, пришлось поделить на горе от потери Элиона. Несмотря на все их взаимные колкости, Кай определённо дорожил им не меньше, чем Иво.

      – Кажется, ты впервые сказал это искренне, – ответила я, пытаясь немного облегчить повисшее молчание.

      Когда-то я воображала, как это будет, гадала, отличу ли искреннее признание от вежливого и лживого, или окажется, что я всегда заблуждалась и каждое его признание было правдивым. Но перемена была. В этот раз я уверена, что Кай сказал правду, и она почему-то оставила больше горечи, чем радости, будто он всеми силами пытался избежать именно этого исхода, но не смог.

      – В Даории, за дни в одиночестве, у меня было время подумать, – тихо продолжил Кай, не прерывая поглаживаний. – Я сожалею, что оттолкнул тебя. Мне вовсе не следовало позволять нашим отношениям развиваться. Было слишком жестоко с моей стороны сказать тебе о любви, а потом бросить.

      Это вновь не то, что я бы хотела слышать. Сердце болезненно кольнуло от мысли, что он вообще сожалеет о наших отношениях, но в то же время я понимала, о чём он говорил, и молча