Образы войны в исторических представлениях англичан позднего Средневековья. Е. В. Калмыкова

слухи о том, что Карл VI готовит новое нападение на Англию. В этой ситуации Королевский совет отнюдь не спешил оказать помощь Генту – последнему очагу сопротивления власти французского короля во Фландрии, поскольку все остальные мятежные города уже капитулировали. Это нежелание поддержать верных союзников не могло не найти отражение в хрониках. Как всегда, очень интересно проследить за тем, как историографы пытаются оправдать предательство, совершенное соотечественниками, и обвиняют в неверности союзников. Современник, анонимный автор «Вестминстерской хроники», высказал следующее мнение по этому вопросу: «Но какой смысл английскому королю был посылать ее [помощь. – Е. К.] для них, когда они почти все были французами (cum tunc omnes pro majori parte essent Francigene)? Необходимо отметить также, что это было сделано не по принуждению, а по своей доброй воле они отвернулись от короля Англии».[316] Но, согласно версии английских авторов, благородный король Англии все же не мог не выполнить свой долг перед союзниками, пусть и не очень хорошими. Он приказал снарядить отряд из 300 латников и 700 лучников для защиты Гента, правда, из-за нового нападения шотландцев он был вынужден отменить свой приказ и отправить этот отряд к Берику.[317] В хрониках рассказан и конец этой истории, видимо, для того, чтобы продемонстрировать вероломство фламандцев, с легкостью меняющих союзников и сюзеренов, что, разумеется, снимало вину с английского короля, не предоставившего помощь соратникам в тяжелую для тех минуту. Сначала в Генте, а потом и в других городах Фландрии горожане решали вопрос о том, кому им следует подчиниться: «Королю Англии, королю Франции или герцогу Бургундскому, и предпочтение было отдано последнему».[318]

      Таким образом, очевидно, что представления английских историографов об отношениях между Англией и Фландрией, а также, что особенно любопытно, образ фламандцев в сознании англичан не только не были статичными, но в зависимости от политической ситуации менялись на диаметрально противоположные. В начале Столетней войны фламандцы воспринимались как верные союзники, а то и преданные подданные Плантагенетов. Вплоть до конца царствования Эдуарда III любые военные столкновения англичан и фламандцев трактовались как простые недоразумения. В правление Ричарда II ситуация изменилась принципиально. Ориентированный на мир с Францией, Ричард лишь однажды согласился на организацию поддерживающей фландрские города экспедиции (крестовый поход епископа Нориджского 1383 г.), которая закончилась полным поражением англичан. Возмужав, Ричард перестал оказывать фламандцам содействие даже в тех ситуациях, когда те остро нуждались в английской помощи. В этот период участившиеся столкновения на море перестали преподноситься в качестве случайных. Все это привело к тому, что фламандцы решили искать себе другого защитника от французского короля и обратились к герцогу Бургундскому Филиппу Храброму, мужу графини Маргариты Дампьер, признав его своим сюзереном. При этом между Англией и Фландрией по-прежнему официально

316

Ibid.

317

Ibid. P. 146–148; Walsingham. Vol. II. P. 142.

318

The Westminister Chronicle. P. 148.