Параллель-крест. Татьяна Рамильцева

и поэтому…

      – Что за подарок? – напряглась я.

      Кларис открыла створку шкафа и вытащила клетку с огромным попугаем. Вернее он был чем-то похож на попугая, а чем-то напоминал птицу-говоруна из фантастического рассказа Кира Булычёва про Алису. Окрас у него был, как у индейца – всех цветов радуги. Головка с нежно-голубым отливом и очень юркие чёрненькие глазки. Сравнивая эту особь с птицей-говоруном, я просчиталась в главном. Если тот отличался умом и сообразительностью, то этот – наглостью и хамством. Ну, оно и понятно – от хозяина своего в развитии недалеко ушёл.

      – Как зовут это чудо в перьях? – я старалась быть вежливой.

      – Петррруччо! – прокричала птица. – Неужели не понятно?!

      – Да, конечно, понятно, – я немного опешила, осознав, что он разговаривает, – вот как тебя увидела, так сразу и поняла, что ты – Петруччо.

      – Ну а что тогда глупые вопросы задаешь? – нахохлился тот.

      – Клар! – обратилась я к подруге. – Скажи-ка, я смогу его в этой клетке переправить почтовым курьером в Зиран?

      – Не знаю, – весело подхватила она, – надо почитать правила переправки птиц.

      – Вы что это удумали? – запричитал Петруччо. – Ни поеду я в Зиран к этому тирану!

      – Так-так, – заинтересованно включилась я, – кто тиран? Викториан? Он тебя бил, обижал?

      – Конечно, обижал, – плаксиво пропищал тот, – сладкое мне не давал и на ночь мой домик тёмной тряпкой накрывал. А я, между прочим, темноты боюсь.

      – Да, Саш, – подхватила Кларис, – Вик сказал, что ему ни в коем случае сладкое давать нельзя, а иначе он дурным и неуправляемым делается.

      – Ха-ха, – я с издёвкой развела руки в стороны, – ты действительно думаешь, что я возьму с собой вот эту птицу?

      – У тебя выхода нет, Сань, это подарок, – как-то вяло вставила подруга.

      – То есть, если бы про твоего брата я не вспомнила, то спокойненько бы отбыла в свой мир, не зная о существовании этого гибрида?

      – Кто гибрид? Я – гибрид? – попугай как-то картинно растопырил крылья. – Да я, можно сказать со всей душой к тебе, как подарок, а ты… – он театрально отвернулся, изображая обиду.

      – Видимо, Вик, настолько самоуверен, что иного исхода не видел, – Кларис улыбалась.

      – Да вы что тут все с ума посходили?! – я уже кричала. – Как я с ним в общежитие приду? Нам не разрешают питомцев держать, есть свои правила.

      – А ты потихоньку, прячь его, – с сомнением проговорила Клар.

      – Это же не рыбка или, на худой конец, не хомячок какой-нибудь молчаливый. Как можно скрыть этого обормота?

      – Ну, знаете ли, – вступил в разговор обиженный Петруччо, – это уже прилюдное оскорбление члена научного общества орнитологов.

      – Ну и иди к своим членам. Самолично тебя в их руки отдам, только скажи куда доставить, – устало проговорила я.

      – Не пойду, – попугай склонил голову и закрылся крылом, – распалось наше общество.

      Я даже увидела, как из его глаз потекли слёзы. Мне почему-то стало жаль его.

      – Ну ладно, не расстраивайся ты так! –