Дочь фортуны. Исабель Альенде

вы… вы мне дали понять… Я же не мог так ошибаться! – Стыд мешал Стюарду рассуждать яснее.

      – Вы нужны мне для Элизы, а не для меня! – крикнула перепуганная мисс Роза.

      Она скрылась бегством в своей комнате, а незадачливый ухажер уже просил плащ и шляпу; он ушел, ни с кем не простившись, чтобы никогда больше не возвращаться в этот дом.

      Элиза спряталась в углу коридора и слышала всю сцену через приоткрытую дверь в комнату для рукоделия. Девушка тоже неверно истолковала внимание, которым мисс Роза окружила флотского офицера. Приемная мать всегда была настолько холодна с кавалерами, что Элиза привыкла считать ее старухой. Только в последние месяцы, видя, как Роза душой и телом отдается науке соблазнения, девушка обратила внимание на ее женственную стать и сияющую кожу. Элиза была уверена, что приемная мать безумно влюбилась в Майкла Стюарда; ей даже в голову не приходило, что все эти буколические пикники под японскими зонтами и сливочное печенье для скрашивания флотской службы – лишь уловка, чтобы пленить офицера и поднести его на блюдечке приемной дочери. Для Элизы это открытие было как удар кулаком в грудь, и у нее перехватило дыхание: последнее, чего она желала для себя в этом мире, был брак, устроенный у нее за спиной. Элиза была подхвачена вихрем первой любви и решительно, бесповоротно поклялась, что никогда не выйдет за другого.

      Элиза Соммерс впервые увидела Хоакина Андьету в майскую пятницу 1848 года, когда он подъехал к дому на запряженной мулами повозке, на которой громоздились ящики Британской компании по импорту и экспорту. В них лежали персидские ковры, хрустальные люстры и коллекция фигурок из слоновой кости – заказ Фелисиано Родригеса де Санта-Крус для украшения его нового северного особняка; этот драгоценный груз было небезопасно держать в порту, до отправки по месту назначения надежнее было хранить весь заказ в доме Соммерсов. Если последний отрезок пути проходил по суше, Джереми нанимал вооруженных охранников, но в данном случае груз должна была доставить чилийская шхуна, отплывающая через неделю. Хоакин Андьета был одет в свой единственный костюм, давно вышедший из моды, тесный и потрепанный, при нем не было ни зонта, ни шляпы. Его похоронная бледность контрастировала с пламенем в глазах, а черные волосы блестели после одного из первых осенних ливней. Мисс Роза вышла встретить служащего, а няня Фресия, хранившая на поясе связку ключей, провела юношу в самый дальний двор, где размещался склад. Андьета выстроил грузчиков в цепочку, ящики передавали из рук в руки по извилистому пути с узкими лесенками, надстроенными площадками и бессмысленными балконами. Пока юноша что-то подсчитывал, отмечал и записывал в своей тетради, Элиза воспользовалась своим даром невидимости и рассматривала его в свое удовольствие. Два месяца назад девушке исполнилось шестнадцать, и она была готова к любви. Увидев руки Хоакина Андьеты с длинными пальцами в чернильных пятнах и услышав его голос – глубокий, но чистый и ясный, как гул реки (Андьета раздавал команды грузчикам), Элиза затрепетала всем телом, и необоримое желание приблизиться