Тысяча эпох. Искупление. Адела Кэтчер

стола Фа Линя. Тот смерил его таким взглядом, что Ван Цин поспешил снова сесть ровно.

      Их с Лун Анем отчитывали, как в школе в кабинете директора. Ван Цину, конечно, не привыкать – кабинет директора был его любимым местом во время учебы в средних и старших классах. Утром можно было сразу идти туда, а не на занятия, чтобы не терять зря время. Однако не получалось вообразить что-то подобное о Лун Ане. Вот он наверняка был примерным учеником, да и сейчас не заслужил всей этой брани. Он пытался увести Ван Цина из шестого павильона, предупреждал, что им там не место. Ван Цин чувствовал бы себя не так паршиво, если бы Фа Линь говорил «ты», а не «вы».

      К счастью, при падении огромного меча никто не пострадал. Более того – актеры вели себя так, словно их этот момент нисколько не удивил. Они ахали и охали, перешептывались между собой, указывали в сторону груды золотых обломков, в которую превратился дворец, но не выглядели напуганными. Ван Цин, несмотря на шок от случившегося, продолжал высматривать А-Юна.

      Это было бессмысленно. Когда на них в неосвещенной части павильона вне действа налетел растрепанный, дрожащий от ярости Фа Линь с перекошенным лицом и вытолкал их в коридор, Ван Цин увидел снаружи Минако с мирно спавшим у нее на руках мальчиком. Девушка только сделала шаг им с Лун Анем навстречу и хотела что-то сказать, но увидела Фа Линя и вжалась лопатками в стену. Ван Цин улыбнулся ей и покачал головой – «не сейчас». Похоже, А-Юн просто уснул там, где прятался, и Минако нашла его сама.

      – Я запрещаю вам появляться здесь вне расписания! – Фа Линь резко втянул носом воздух и рванул ворот своей черной рубашки, наверное, намереваясь ее расстегнуть. Ван Цин услышал, как звякнула об пол маленькая пуговица. – Не мешайте мне работать, вашу мать!

      Ван Цин бросил взгляд на Лун Аня и снова посмотрел на брата. Ему правда было очень жаль. Фа Линь весь покрылся красными пятнами, даже шея и часть груди, которую теперь не полностью скрывала рубашка. На месте вырванной пуговицы висели ниточки.

      – Фа Линь, – взмолился он. – Прости. Это я виноват. Лун Ань здесь ни при чем.

      – Ну естественно! – заорал во весь объем легких Фа Линь, пнув свой рабочий стол. Стоявшая на нем рамка с фотографией качнулась назад и упала плашмя. Ван Цин увидел их снимок втроем с Юйлань. Кажется, с ее выпускного в университете. На сердце стало еще тяжелее. – Всегда, если появляешься ты, у меня неприятности! Я внесу тебя в черный список на посту охраны! Хрен ты сюда еще придешь!

      Ван Цин вздохнул и опустил голову. В дверь неожиданно постучали.

      – Я занят! – рявкнул Фа Линь, упираясь в стол обеими руками и пытаясь отдышаться.

      Дверь тихо щелкнула и приоткрылась. Ван Цин с удивлением обернулся. Не каждый день встретишь человека, кто бы это ни был, который захочет вот так бесславно расстаться со своей жизнью. Даже он не решился бы войти, услышав такой вопль.

      На пороге стоял молодой мужчина в странном костюме золотистого цвета. Узкое бледное лицо обрамляли выпущенные из прически черные пряди, остальная же копна была высоко сцеплена на затылке в пышный хвост. Все это великолепие венчала массивная заколка с внушительными