Мы воплотим богов. Девин Мэдсон

очередную традицию левантийцев, начиная с почтения и заканчивая одни боги знают чем.

      – Есть новости? – спросил я, отказываясь замечать его неуважение, хотя Амун и Диха обменялись возмущенными взглядами.

      Обычно Тор со скучающим видом повторял сообщения от Ясса и двигался дальше, но сегодня он был напряжен, как натянутая тетива, заставив меня поволноваться.

      – От Дишивы никаких вестей, – начал он, взглянув на Лашак. – Но прибыли новые чилтейцы.

      – Солдаты?

      – В основном да. Ясс думает, что это тот чилтейский посол, с которым встречался Гидеон, только его армия стала больше.

      – А, этот, – сказала Диха. – А… Арум? Арвус? В любом случае, чем больше чилтейских солдат, тем хуже.

      – Все немного сложнее, – ответил Тор, как-то умудряясь выглядеть старым и усталым, несмотря на длинные волосы и напряженную, защитную позу. – Насколько я понял Ясса, Лео и секретарь не союзники, но кто для них больший враг – вы, Кисия или они сами – я не знаю.

      «Вы». Не «мы». Я понимал его чувства, но напоминание о том, как сильно мы его подвели, причиняло боль.

      – И это не все. – Тор посмотрел на меня. – Если соблаговолишь уделить мне пару минут наедине, Рах.

      Меня разозлил скорее его пристальный взгляд, чем неуважительное обращение, но по моему знаку остальные ушли, ворча и отряхивая землю со штанов. После их ухода Тор остался стоять.

      – Ну, в чем дело? – спросил я.

      – В императрице Мико, – наконец ответил Тор, и у меня заколотилось сердце. – Она выходит замуж за доминуса Виллиуса.

      Слова будто не укладывались у меня в голове, и я некоторое время недоуменно таращился на Тора. Он молча смотрел на меня.

      – Но… но она же знает, кто он такой? – наконец произнес я. – И что он делал с Гидеоном. На что способен.

      – Да, знает.

      – Тогда почему?

      Он хмуро посмотрел на меня, будто это была моя вина.

      – Потому что мы… ты бросил ее и не оставил выбора, кроме как искать мира на любых условиях.

      Я снова стоял посреди Мейляна, и город вокруг пылал.

      «У Гидеона много сторонников, – кричал я Сетту. – Тех, кто пробыл здесь гораздо дольше меня, но именно на меня ты плюешь и кричишь, на меня сбрасываешь ответственность за весь мир».

      «Потому что он любит тебя!»

      «Любовь выглядит вовсе не так!» – кричал я в ответ, но в итоге стал бороться за Гидеона, потому что именно так любовь и выглядит.

      Тор помрачнел еще сильнее.

      – Ну? Твой ход, великий Рах э’Торин. Что ты будешь делать?

      – Я?

      – Только не говори, что это не твое дело. – Он ткнул пальцем мне в лицо. – Что ты за это не отвечаешь.

      Он был и прав, и неправ одновременно. Это было не мое дело, но я хотел, чтобы оно стало моим. Хотел быть двумя людьми одновременно. Я сжал кулаки и ответил на его взгляд.

      – Мне не всё равно, что с ней случится, но я не отвечаю за ее выбор, так же как она не отвечает за мой.

      – Ты ушел!

      – Это несправедливо, и тебе это прекрасно известно. Ты не сможешь