Благословение Махариши. Удивительная история моей жизни. Лотар Пирц

королевстве». Меня навсегда успокоили глубокая нежность и непоколебимая сила этих слов, а также мое детское доверие к ним.

      Это внутреннее чувство безопасности было частью меня с самого раннего детства. Всякий раз, когда друзья и родственники с любовью спрашивали: «Эй, Лота, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» – из глубин сознания приходил ответ: «Я стану кем-то, кого пока не существует…»

      Вместе с этими словами, которые казались приятными и правдивыми, возникала ясная, мягкая уверенность.

      Отец часто бывал недоволен, и не только из-за того, что у меня недоставало энтузиазма по отношению к школьным занятиям. Время от времени он получал записки от директора, потому что я не хотел учить уроки или проказничал. В те дни наши контакты с внешним миром ограничивались ежедневной газетой и деревянным радиоприемником, какие можно было найти почти в каждом доме, – с тремя большими регуляторами и круглым динамиком, обтянутым тканью. Помимо этого ничего не происходило, и потому путь нам обычно прокладывали наша собственная бурлящая энергия и изрядная доля неиспользованного творческого потенциала. Мишенями для розыгрышей и заговоров, которых мы придумывали великое множество, становились не только школьные учителя.

      «Лота, ты в деле?»

      Мой друг Иоахим, ухмыляясь, что-то прошептал мне на ухо. Ух ты, звучало ли что-нибудь так заманчиво! Сказано – сделано. Мы достали длинную нитку из маминой корзинки для шитья, канцелярскую кнопку и немного канифоли – и выбрали себе жертву. Лунной ночью мы выскользнули на улицу и тихонько прокрались к дому нашего классного руководителя.

      Из спальни супругов, пребывавших в полном неведении, доносился громкий храп – явный признак того, что можно действовать. Я намотал нитку на кнопку и завязал тугой двойной узел, в то время как мой желудок совершал кульбиты, а ноги дрожали от возбуждения. Я быстро вдавил кнопку в оконную замазку – таким образом (это было важно), чтобы металлический кончик касался стекла. А потом мы умчались так быстро, как только могли.

      Еще один из нас, маленьких негодяев, стоял на безопасном расстоянии в пять метров. Он превратил невинную нитку в жутко звучащую скрипичную струну, покрыв ее канифолью, которая при глухих колебаниях оконного стекла издавала громкий звук, леденящий кровь.

      Рассеянные на лужайке перед домом нашего учителя, несколько из нас, маленьких дьяволят, стояли на страже и слушали. Наконец раздался испуганный голос его жены: «Гюнтер, у нас дома кто-то что-то пилит! О боже, это грабители! Нам включить свет или, может быть, нет?»

      Мы, маленькие хулиганы, а ведь мы были ими, держались за животы, чтобы унять смех, и продолжали пилить.

      «Не включай свет, Элли, я устрою им сюрприз!» Внезапно входная дверь открылась, и на пороге предстал учитель собственной персоной, в широкополом ночном колпаке и белой ночной рубашке, мерцающей в лунном свете, – а мы, мальчишки, в невыразимом ужасе разбежались во все стороны. За одним из нас учитель бежал