Разбей сердце принцессы. Фэя Моран

меня уже почти нет и капли жира на животе, – громко говорю я радостно. – Представь, мам. У меня пресс стал крепче.

      – Что в этом хорошего, Каталина? – без особых эмоций произносит она в ответ, продолжая готовку.

      На кухне уже никого нет.

      – То, что я начинаю выглядеть, как настоящая спортсменка, – гордо заявляю я.

      – Вернее, как парень?

      – Ну мам!

      Она, наверное, и впрямь была бы не против записать меня в труппу балетного театра. И моё мнение, конечно же, не учитывалось бы.

      На самом деле телосложение у меня, как это принято называть в народе, хрупкое. Ростом в сто шестьдесят семь я всё равно выгляжу миниатюрной и весьма миловидной, пока не подниму кофту, скрывающую уже показывающиеся кубики на животе, и не напрягу мышцы рук. А так я вполне себе обычная на вид девочка. Грустно осознавать, что маму всё равно многое во мне не устраивает, даже несмотря на то, что я стараюсь.

      Ношу платья нежных цветов – в угоду маме.

      Учу то, что мне неинтересно, и получаю хорошие баллы – в угоду маме.

      Делаю себе аккуратные причёски, тратя на это по нескольку часов в день – в угоду маме.

      И лишь тренировками с Трэвисом я занимаюсь в угоду себе, а она недовольна.

      За окном идёт лёгкий дождь, наводящий некую меланхолию, и я подхожу к нему, чтобы выглянуть на улицу. Открываю форточку и чувствую запах свежести. Так пахнет мокрый асфальт у нас во дворе, посаженные растения, цветы, украшающие фасад дома, и крыша, по которой стекают капли. Вижу, как во двор заезжает белая машина. Едва удерживаюсь от того, чтобы не захлопать в ладоши от восторга.

      – Они уже приехали! – произношу я. – Пойду встречать, – и выхожу из кухни.

      Пока я добираюсь до прихожей, проходя мимо отливающей золотом гостиной, мимо других роскошных дверей, мимо лестницы, ведущей наверх, гости уже входят в дом. Слышу их голоса: мужской и женский. Джозеф приехал не один.

      Я смотрюсь в зеркало, окидывая свой спортивный костюм взглядом. Из-за тренировки я не успела переодеться в платье, но, решив сперва поздороваться с гостями, выхожу в прихожую.

      На пороге стоит пара горничных, открывших двери, а перед ними снимают с себя верхнюю одежду наши сегодняшние гости. Пользуюсь случаем, чтобы рассмотреть их повнимательней. Каррен, как всегда, выглядит очаровательно, а у её мужа, Джозефа, неизменно деловой и серьёзный вид. Я всегда удивлялась тому, как дяде удаётся так искусно притворяться хмурым, когда на самом деле он тот ещё весельчак.

      – Лина!

      При виде моего силуэта у дверей в гостиную, Каррен улыбается самой белоснежной улыбкой, которую мне когда-либо доводилось видеть.

      – Я очень рада тебя видеть! – произносит она, уже проходя в дом.

      Я пытаюсь так же вежливо улыбнуться, и, надеюсь, у меня это получается.

      – Я тоже рада вас видеть, – говорю я, взглянув на подходящего к нам Джозефа: – Привет.

      Мужчина удивляется на моё скромное «привет» и с каплей возмущения произносит:

      – Что с тобой, Лина Норвуд? Неужели ты не рада видеть своего дядю,