Большой конный полуостров. Михаил Михайлов

ьной издательской системе Ridero

      – Ну, давай, иди сюда. – Я нетерпеливо хлопал рукой по дивану. – Кс-кс-кс-кс. Иди, полюблю тебя, идиотку.

      Матрёшка сидела на ковре и стеклянными глазами смотрела на мою руку – то ли не улавливала, что от неё хотят, то ли не желала, чтоб её полюбили. Я хлопнул в ладоши, и она вздрогнула, захлопала жёлто-зелёными глазами и, пятясь назад, не заметила, как Нина подкралась и схватила её под мышки.

      – Может, полюбишь нас обеих?

      – А ты уже оделась?

      – Может быть. – Нина картинно закатила голову и приподняла на руках Матрёшку. – А может, и нет. А может..

      – Никуда не поедем? – закончил я, вставая с дивана.

      – Так не пойдёт. – Нина выпрямилась, вытянула руки и всучила мне безвольно висящую кошку. – Почти готова. Ещё 5 минут, и поедем.

      Я перевернул Матрёшку животом кверху, уложил её на руку и осторожно сел. Косо поглядывая на то, как Нина красится, я быстро и легко постукивал кошку по лбу, а та мурлыкала и вытягивала мордочку, подставляя под пальцы макушку и затылок.

      – Посмотри только, как заходится. Голубь, не кошка. Может, заведём вторую и воспитаем под тебя?

      – Ага. Ты собрался? Всё взял? – выпалила Нина из прихожей.

      – Может и всё, а может, и нет. Чай, не умрём, недалече ехать.

      Я встал с дивана, закинул в сумку зонт, печенье, воду и шахматы. Нина, уже обутая, напомнила про дождевик и Рождественского, но я отмахнулся:

      – Почитаем по памяти.

      – А если дождь?

      – Зонтиком обойдёмся.

      Нина закатила глаза и бедром толкнула приоткрытую дверь. Я постоял в проходе, перечисляя в уме, что мы могли оставить дома, но быстро махнул рукой, закрыл дверь, и потрусил по коридору, уклоняясь от сохнущих вещей.

      – Трамвай через 14 минут. Успеем, если поторопимся.

      Я не хотел торопиться, но ноги сами неслись по ступенькам. Соседка с полными пакетами овощей замерла перед нами, как вкопанная, и мы припустили ещё быстрее.

      – Да не бегите, ребята. Я хоть дух переведу, – бросила она.

      Мы не успели и переглянуться на это – пролёт, ещё пролёт, кованая арка, входная дверь – и в глаза ударил свежий воздух вечернего Екатеринбурга. Глубокий вдох – и по ноздрям проносится скошенная трава вперемешку со старыми духами Нины. Кажется, ещё немного – и закружится голова. Я жмурюсь, прихожу в себя, хватаю Нину за руку и веду её в сторону трамвайной остановки.