Ты моя одержимость. Лера Деревянкина

подливала в сок родительский алкоголь и коллекционировала плакаты с кей-поп-исполнителями.

      После ужина мы быстро убираем осколки и расходимся по комнатам. Сегодня был радостный, но невероятно тяжелый и эмоциональный день. Глаза от усталости слипаются сами, но стоит их закрыть, как мысли нескончаемым потоком снова и снова начинают заполнять собой пространство. Это моя вечная проблема. Все навалилось как-то сразу: новый дом, странное поведение Вадима, новость о его скором переезде. В сотый раз встаю с кровати, дохожу до двери, заламывая руки, и возвращаюсь назад. Нет, это уже перебор! Сколько можно?

      Наши с Вадимом комнаты и ванная на втором этаже, спальня его родителей – на первом. Осторожно открываю дверь, чтобы сильно не шуметь и не потревожить тетю Лену и дядю Сережу. Топаю босыми ногами по дорогущему паркету и дохожу до заветной двери.

      – Вадим? Спишь? – шепчу и мысленно прибиваю сама себя за тупые вопросы во втором часу ночи.

      – Мартышка? – Удивленный шепот.

      Странно, что он не спит.

      – Можно я побуду с тобой? Не спится.

      – Не думаю, что это хорошая идея, – после недолгой паузы отвечает парень.

      – Пожалуйста, я буквально схожу с ума, – и в попытке разрядить обстановку добавляю: – Обещаю, приставать не буду.

      Тяжелый вздох сменяется тишиной, а потом сомневающимся:

      – Иди уже сюда.

      Радостная, тут же залезаю с ногами на кровать. Гусеницей кутаюсь в плед и ложусь рядом, положив голову на плечо Вадиму. На потолке тускло горят наклейки-звездочки. Мы налепили их, когда были совсем детьми. Странно, что он так и не убрал их.

      – Мог бы снять, – говорю, тыкая пальцем в потолок.

      – Не хочу.

      Значит ли это то, что это все еще важно для него?

      – А помнишь, когда мне было лет двенадцать, мы сбежали на сеновал и смотрели на звезды, валяясь на стоге? – спрашиваю у него.

      – Как такое забыть? Ты потом наступила на гвоздь, и мне пришлось километр тащить тебя на спине.

      – Вообще-то полпути я скакала на одной ноге!

      – Ага, и ныла: «Вадим, возьми меня на ручки!» А еще потом отец мне всыпал ремня и у меня задница горела дней шесть, не меньше.

      Мы смеемся, и то самое ощущение дома появляется вновь. Он легонько почесывает мою голову, перебирая пряди волос, и я на автомате мурчу. Как же это приятно, знает, гад, что голова – мое слабое место.

      – Так, ну а теперь ты колись, помимо дома, что еще мне нужно знать? – спрашиваю у Вадима. – Встречаешься с кем-то? Поэтому хочешь скорее съехать, чтобы жить вместе?

      Вадим не отвечает, и в комнате на какое-то время повисает молчание.

      – Ты чего? Не хочешь – не говори, я же просто спросила.

      – Есть девушка, которая мне давно очень нравится, – все же отвечает он, – но переезд с этим никак не связан. И вообще, в моем возрасте считается нормальным съезжать от родителей.

      Значит, девушка все же есть. Хотя было бы странно, если бы у него никого не было.

      – И что же ты молчал? Ни одной фотки не выкладывал. Как давно вы вместе? Она из института? Познакомишь?

      – Мы