Филькина круча. Анна Чудинова

мы должны держаться вместе. В нашей маленькой тупой группке сила, понимаешь?

      – Ну и будь в этой тупой группке сколько влезет, что не так-то?

      – А все не так-то! – Паха вдруг остановился и замолчал.

      Толик обернулся и вопросительно развел руки.

      – Вот ты что из себя сам по себе представляешь?

      Толик махнул и пошел дальше. Паха зашагал следом.

      – А ведь Реутов прав! По одиночке нас жизнь сожрет и не поперхнется. Потому что мы никто, лузеры, никчемности. Единственное наше спасение – в том, чтобы прибиться к таким же, как мы, чтобы найти хоть какое-то утешение. Вместе хотя бы прикольно и не скучно.

      – Да это тебе просто жить скучно!

      – Да, ек-макарек! – взбеленился Паха. – Я же тебе объясняю, мы ему больше не нужны. Ему нужна Наташа.

      – Так может, и тебе найти Наташу? – Толик резко развернулся и встал как вкопанный. Паха подошел совсем близко. Его карие глаза хитро блеснули, а губы изогнулись в странной ухмылке. Он сплюнул, а затем тихо и размеренно произнес:

      – Я не верю в преданность женщин. Они так…

      Толик покачал головой и зашагал дальше. Ему хотелось поскорее оказаться на Филькиной круче, спуститься по насыпи к озеру. Подышать.

      Толик, прямо как в детстве, собирался усесться на насыпь, укрытую снегом, чтобы полюбоваться видом озера, но, хмуро оглядев свои недешевые вельветовые брюки, передумал. Он поправил кашне, достал из внутреннего кармана куртки телефон и посмотрел на время. В гостиницу возвращаться еще не хотелось. В животе заурчало. Голый чай из директорского кабинета уже давно покинул желудок. Надо бы забежать в магазин, взять чего-нибудь перекусить, а потом поехать в центр города: нормально поесть, купить сувениры и подарки перед завтрашним вылетом, да просто погулять.

      За спиной просигналила машина, Толик обернулся: какой-то охламон на двенашке чуть не сбил переходящую по переходу Анюту. Точно! Рабочий день же закончен. Темноглазая брюнетка вдруг среди деревьев поймала его взгляд. Она немного замедлила шаг и помахала ему. Толик помахал ей в ответ. Анюта улыбнулась, поправила лямку сумки, но не увидев никакой дальнейшей заинтересованности в своей персоне, заторопилась дальше. Толик был уверен, что Анюта спешила домой, к семье, или по другим важным, нужным делам. «А все же красотка! – подумал он. – Преданна ли ты своему рыцарю?»

      Толик поднял голову. Сквозь серую паутину ветвей он смотрел ввысь, на набирающее черничный оттенок небо, и ему казалось, что оно теперь совсем не такое, каким было прежде, но что оно, как и тогда, таило в себе что-то новое и ошеломляющее, для чего он все еще не мог подобрать слов.

      После стычки в школе Толик, Санька и Паха собирались немного подготовиться к экзамену по русскому языку, а вечером прошвырнуться по району. О том, что некоторые конспекты Толик решил взять у Наташи, он никому не сказал. Реутов бы начал ревновать и злиться, а Паха вообще о ней слышать ничего не хотел. Сам же Толик не испытывал к Наташе негативных чувств и даже вполне хорошо общался как с ней, так и с ее мамой Алисой Федоровной. Толик без каких-либо проблем мог попросить