Операция «Академик». Николай Бульботка

роники звучит голос диктора.

      ДИКТОР. Июнь 1940го года. Один год до нападения фашисткой Германии на СССР. Французские и английские войска, в союзе с Бельгией, Голландией и Люксембургом, имея преимущество в живой силе и современной технике над наступающими войсками нацистской Германии, не сумев оказать достойного сопротивления, сдают неприступную линию "Мажино". Войска деморализованы и массово сдаются в плен, отдельные очаги сопротивления не спасают коалицию от полной капитуляции. Триста тысяч англичан из экспедиционного корпуса, оставляют тяжелую технику и успевают эвакуироваться. Оставшиеся, полтора миллиона военнослужащих благополучной Европы оказались не готовы драться до последнего: за каждый город, улицу или дом, бросив оружие и всю технику, сдаются в плен. И теперь в руках у гитлеровской Германии сосредоточилась вся экономика Западной Европы с ее природными, людскими и промышленными ресурсами…

      Затемнение.

      Из затемнения.

      Подмосковье. 09 июня 1941 года. 09 часов 25 минут

      Лес. В лесу тихо: время от времени доносится пение птиц, жужжит шмель и стрекочут сверчки. Над небольшим кустарником видна синяя фуражка с красным о колышком.

      Меняется ракурс и видно, что на земле, преклонив одно колено, сидит сотрудник НКВД, в звании капитана, Андрей Кряжев. Ему тридцать пять лет, коренастый, с крепко сбитым телом, с широким носом, лицо, как литое, с азиатскими скулами, чуть обветренное, с землистым оттенком, что говорит о частых командировках, а не о штабной работе; не многословный, опытный оперативник, с волевым взглядом, однако, в отношениях с женским полом чувствует себя не в своей тарелке, и потому старается держаться от них подальше.

      Он опирается одной рукой на дерево и прислушивается. Его уставшие глаза и внешний вид подсказывают, что он уже не один час что-то ищет в этом лесу.

      Вот, он осторожно встает, выходит на тропинку, и идет по ней продолжая исследовать местность вокруг себя. Он собран и предельно внимателен.

      Кряжев, выходит на берег озера, и, вглядываясь в траву под ногами, делает пару шагов направо. Неожиданно разворачивается и идет уже налево. Метров через десять он припадает к земле и трогает надломанные травинки.

      Из-за его спины видно, что он нашел какую-то небольшую деталь темного цвета, величиной с пол мизинца, и, осмотрев ее, кладет к себе в карман.

      Неожиданно, НКВДшник приседает, торопливо снимает с себя: фуражку, ремень, китель и сапоги; оставшись в галифе и майке, он резко встает, и с разбега "ласточкой" ныряет в воду.

      Секунд через десять появляется голова Кряжева, он делает глубокий вздох и вновь скрывается под водой. На этот раз его нет секунд тридцать. На поверхности воды появляются пузыри.

      Еще через несколько секунд над водой появляется рука, а затем и голова Кряжева. Он с трудом, но неумолимо, что-то тащит из воды – видно, что он с кем-то борется.

      На берегу

      Мокрый Кряжев, повалив на живот неизвестного мужчину, лет сорока, одевает ему за спиной наручники.

      На неизвестном, задержанном мужчине, толстый шерстяной свитер и высокие, по грудь, резиновые рыбацкие сапоги, из которых еще сочится вода.

      Лубянка. Кабинет Берия

      09 июня 1941 года. 12 часов 11 мин

      В кабинете двое: Берия и комиссар Государственной Безопасности третьего ранга Павел Крапивин, сорока девяти лет, высокий, статный, сдержанный и образованный.

      Берия сидит за широким столом, напротив него, в центре кабинета, на вытяжку стоит Крапивин.

      БЕРИЯ. Я ждал вашего доклада, еще полтора часа назад. (проницательно, сквозь очки, смотрит на Крапивина, после паузы, с нотками одобрения) Хорошо порыбачили товарищ Крапивин, жирного выловили… шпиона. Как он там – воспаление легких не грози

      КРАПИВИН. (чеканя каждое слово)

      Оклемался, товарищ нарком, вполне здоров, и с ним уже работают!

      БЕРИЯ. Значит, он… как сом, сидел под корягой?

      КРАПИВИН. Держался руками, за корягу и дышал через трубочку.

      БЕРИЯ. (пальцем, осторожно смахнув с края стола пылинку) Только аккуратно… все из него выпотрошить, по новой набить и опять в Англию – пусть теперь у них поплавает.

      Лубянка. Вестибюль. Полчаса спустя

      По лестнице к вестибюлю спускается Крапивин, за ним, почти вплотную, Кряжев.

      КРАПИВИН. Ну, как ты – уже обсох?

      КРЯЖЕВ. (коротко, сняв свою фуражку, пригладил волосы у висков) Так точно!

      КРАПИВИН. И как ты нашел то место… и еще догадался, что он в озере? Ума не приложу – Кряжев, ты что медиум?

      КРЯЖЕВ. Там, у берега, были надломаны травинки, и рядом я нашел короткий обрезок резиновой трубки.

      КРАПИВИН. Два дня отдохни. И без возражений.

      КРЯЖЕВ. Есть два дня отдохнуть!

      После поста охраны, у выхода, Крапивина окликает, стоящий на вытяжку майор НКВД, за пятьдесят ГРИГОРИЙ ЛУКИЧ, пятидесяти пяти лет, плотного телосложения, с короткими "блюхерскими" усами, а Кряжев выходит из здания.

      ГРИГОРИЙ