Рыбка. Второй поцелуй. Анастасия Таммен

и накрыла лицо подушкой, надеясь снова уснуть. После подслушанного разговора я проплакала всю ночь и отключилась только под утро. Мужчина, которого я любила с шестнадцати лет, оказался настоящим кретином. Его жестокие слова снова всплыли в памяти, и я сильнее прижала к себе клешню омара, чтобы заглушить крик злости и разочарования.

      Черт. Ни о каком сне не могло идти и речи, пока я не напьюсь и не приму обезболивающее, чтобы унять тупую головную боль, из-за которой уши словно заложило ватой. Я поднялась с кровати и потащила сопротивляющееся тело в ванную, где оставила косметичку, в кармашке которой находилась дорожная аптечка: одна таблетка аспирина и пластырь. Зевая, надавила на ручку и открыла дверь.

      – Твою мать! – воскликнула я, широко распахнув глаза.

      На пушистом синем коврике посреди ванной стоял Сэм. Абсолютно голый. В клубах пара его влажная кожа, бронзовая от загара, блестела, а с мокрых волос капала вода. Она стекала по его плечам, теряясь в завитках темных волос на груди. Мой взгляд скользнул по его прессу с шестью четко очерченными кубиками до темной полоски волос, ведущей от пупка до…

      – Черт! – Я быстро зажмурилась, хотя все равно успела увидеть Сэма во всей его мужественной красоте.

      Несмотря на злость и смущение, дыхание сбилось от восторга, а мозг начал превращаться в мягкое маслице. Реакция совершенно неуместная и не подобающая зрелой женщине, которой я, несомненно, являлась. И к тому же оскорбленной.

      – Тебя стучать не учили? – недовольно спросил Сэм.

      Не открывая глаз, я ответила встречным вопросом:

      – А тебя не учили спрашивать, можешь ли ты воспользоваться чьей-то ванной?

      Послышались его шаги, а затем шорох полотенца.

      – Вообще-то это моя ванная. И после душа я собираюсь одеться в моей гардеробной.

      Он делал ударения на слове «моя», а его голос сквозил иронией. У меня заполыхали уши от собственной глупости, на которую он не преминул указать, но сдаваться я не собиралась.

      – Ты сказал, я могу оставаться тут столько, сколько захочу, и что ночевать ты будешь в библиотеке.

      – Что полностью соответствует действительности. Или ты нашла меня в кровати под одним с тобой одеялом?

      – Еще чего!

      – Можешь открыть глаза, самое интересное ты уже увидела, – хмыкнул Сэм.

      Я слегка приоткрыла один глаз и удостоверилась, что он в самом деле повязал вокруг бедер белое полотенце. Оно красиво обрисовывало его мускулистые ноги и подозрительно выпирающий… Я резко вскинула глаза к потолку и уставилась на лепнину вокруг золотой лампы.

      – Ничего я не видела, а самое главное – и видеть не хотела, – фыркнула я. – И вообще, как тебе не стыдно, шарахаться по спальне, в которой спит другой человек?

      – Я постучал трижды, но ты так храпела, что весь дом ходил ходуном.

      – Я не храплю! – воскликнула я. – Как бы то ни было… Мог бы и подождать, пока встану.