Читер. Эл Лекс

– он был буквально прогрызен, как орех, как кокос какойто! Оказалось, что внутри похожей на простой булыжник «панацеи», под твердой оболочкой, которая так задорно хрустит на зубах белой летучей мыши, находится что-то вроде красного пульсирующего желе… Оно даже было по-своему красиво и завораживающе… Но это неважно.

      Важно то, что чит не должен таким быть. Он не должен быть покусанным, он не должен демонстрировать свое красивое нутро. Он должен быть похож на невзрачный камень, как и положено любой уважающей себя «панацее».

      Важно то, что, скорее всего, он теперь превратился в бесполезный кусок аномальной материи… Потому что я как-то не слыхал до этого момента, чтобы наполовину сожранные белыми летучими мышами читы работали так же исправно, как и нетронутые.

      Да собственно, я и про белых летучих мышей, жрущих читы, ничего не слышал…

      На всякий случай я все же приложил «панацею» к ранам на руке, что оставили собачьи зубы, и подержал ее там несколько секунд. Ничего не произошло, конечно же.

      Тогда я перевернул чит и приложил ее той частью, где в нем пульсировало желе, прямо этим самым желе к ране.

      Нет, все равно не работает. Потому что дело не в том, что я ее как-то не так применяю, в базе данных Аномалиона четко написано, что «панацею» достаточно просто приложить к любой ране, даже к слизистой можно, главное чтобы не к здоровой целой коже. Дело в том, что она просто не работает.

      Гребаная летучая мышь только что отожрала от моих шансов на выживание… Не половину, нет! Процентов восемьдесят она отожрала, вот сколько!

      Но это, сука, не значит, что я не попытаюсь воспользоваться оставшимися двадцатью! Я и так уже слишком до хрена всего пережил, чтобы теперь сдаваться!

      Бросив бесполезную «панацею» на землю, я сел рядом с ней и принялся рвать на себе остатки рубашки, чтобы перевязать руку. Псина прилично порвала кожу, и кровило там изрядно. Хоть не задела крупные сосуды – и на том спасибо, а то бы я кое-какерской повязкой не обошелся. В общем-то, я и так ею не обойдусь, это очевидно – у собаки на зубах явно был целый зоопарк всяких бактерий и вирусов, и приличный кусок этого зоопарка теперь резвится у меня в крови… Но это уже потом. За день ничего из этого не разовьется до того уровня, какой нельзя вылечить в этом то ли проклятом месте. Да и вообще, если верить рассказам местных, в этом месте ты можешь в любой момент перестать существовать просто потому что. Что там беспокоиться о каких-то вирусах в крови? Любая из известных болезней может появиться в этой самой крови в любой момент времени без видимых причин. А то и неизвестная какая-нибудь – тоже запросто. Какое-нибудь ретроградная шизофазия аммиачной белки.

      Зубами и второй рукой затянув оторванный рукав на ране, я аккуратно расположил руку на согнутом колене и оставил ее в покое на пару минут, чтобы кровь загустела и остановилась. Перевел взгляд туда, где сидела белая мышь, и обнаружил, что она все еще там. Заметив мой взгляд, зверек приподнял голову, чуть раскрыл сложенные крылья и оскалил зубы, но ни нападать, ни убегать не спешил.

      – Сука ты. – грустно сообщил ему я. – И ты ведь даже не понимаешь, что ты сука. Ты же вообще ничего не понимаешь, тварь ты аномальная… Чтоб тебя в генерацию засосало… Чтоб на тебя спинориф наступил… Чтоб тебя Горелые на вертеле поджарили и съели… Хотя нет, не надо, вдруг ты заразный и из-за тебя какая-нибудь эпидемия внутри купола начнется.

      Мышь мне, конечно же, не ответила, но слегка наклонила голову набок, словно прислушиваясь к тому, что я говорю.

      – Что ты вообще такое? – спросил я. – Имя, звание? Род деятельности? Молчишь? Ну молчи… Я сам узнаю. Думаешь, не узнаю? Наивный.

      Все еще ожидая, когда остановится кровь, я достал из кармана хад и открыл базу данных. Одной рукой пользоваться девайсом было не особенно удобно, но я никуда не торопился и через минуту неловких поисков в базе данных животных нашел изображение зверька, который сидел передо мной. Нашел – и открыл связанную с ним небольшую статью.

      Античит.

      Животное, теплокровное. Внешне похоже на белую летучую мышь с желтыми глазами. Волосяный покров редкий, но очень мягкий. Одиночные животные, в стаи не сбиваются. Опасности для человека не представляют. Характерные особенности – единственный организм в границах Аномалиона, который питается читами. Вследствие этого развил потрясающее чутье на них, и механизм полной невосприимчивости ко всем возможным видам багов. Каким-то образом античиты умудряются даже не активировать их, словно просто не существуют для аномалий, но при этом существуют для читов, которые этими аномалиями создаются. При этом питаться в багах избегают, выносят читы за пределы аномалий. Гипотетически это может помочь в сборе читов.

      Поймать и изучить живого античита не представляется возможным – они просто исчезают из всех ловушек, в которые их загоняют. Убитые античиты так же перестают существовать, моментально исчезая из реальности. При этом контактировать с ними возможно, и некоторым даже удавалось покормить животное читами с рук.

      Животное крайне интересно с точки зрения любой из существующих наук. Тем не менее, приоритет исследования данного организма