Прибытие. Алекс Ключевской (Лёха)

неприличным словам разухабистой немецкой песни. – Видимо, крови нахлебался, вот на лирику и потянуло.

      – Да это больше на пьяные завывания похоже. – И дед решительно направился к голове. – Ты как нахлебаться умудрился?

      – А, это ты, – протянул фон Вюрт. – Как тебя зовут-то? Я помню, что не Иван.

      – Неужели. Ты чего разорался? – Дед разглядывал голову, по лицу было видно, что он испытывает просто непреодолимое желание от неё избавиться. – Пьянь подзаборная.

      – Сам ты… вот это слово. – Выдала голова. – А это твой внучок виноват. Он же мне птичью кровь споил. Скотина. Нет чтобы своей чуть-чуть дать, если у вас пленника, пригодного для кровопускания под рукой нет.

      – А больше ты ничего не хочешь? – спросил я, возвращаясь к столу. – Кроме моей крови? Может тебя ещё за ушами почесать?

      – Было бы неплохо-о-о, – ответила голова. – А чего ты такой агрессивный? Истинный русский варвар.

      – Я агрессивный? – у меня челюсть отвисла от такого заявления. – Ничего себе заявочки. Дед, давай эту дрянь сожжём к чёртовой матери?

      – Во-о-о-т, а что я говорил? – и голова пьяно икнула.

      – Так, птичью кровь ему больше не наливать, – постановил дед. – Пошли есть. Да выдвигаться пора. Дело уже к обеду близится. А мне не хочется на этом острове оставаться. Вдруг эти гады фашистские что-то перемудрили, и он исчезнет? В тартарары провалится, с эльфами и гномами на драконах. Лучше уж здесь попробовать обустроиться. Если уж эти смогли, то мы-то, поди, тоже сумеем. Не помирать же ложиться, ручки сложив.

      Поели быстро. Помыв посуду, долго решали, как понесём голову. Моё предложение – привязать за волосы к поясному ремню, почему-то не встретило одобрения у бравых пенсионеров. В итоге дед решил, что понесём мы горланящее похабные песни на немецком языке недоразумение в котелке.

      Голова осмыслила сказанное и принялась возмущаться. На что ей посоветовали заткнуться, иначе вернёмся к первоначальному плану – привязать за волосы как трофей, и так и пойти в люди. Этих вампирских тварей здесь не слишком любили, так что вряд ли мы встретили бы волну недовольства. Вюрт подумал и согласился на котелок. Причём он сделал это с таким видом, словно одолжение нам сделал.

      – Я просто до глубины души поражён его наглостью, – восхитился дед. – Столько лет прошло, а всё никак не доходит – вы проиграли, черти.

      – Да что ты, Саня, бисер перед этим хряком бросаешь. Они же вон, всё эксперименты проводят, ходят окно пробить к нам, чтобы отомстить. Думаешь, он запомнил, как нас зовут? Мы для него все на одно лицо и зовут нас Иванами. Тьфу, ёптить, – высказался Сергей, схватил башку за волосы и сунул в котелок.

      – Да, я так и не понял, что у вас не получается в ваших изысканиях? – как бы ненароком спросил дед.

      – Портал всегда односторонний. Сюда то человека какого зашвырнёт, то даже вон остров. А отсюда никто и никуда пройти уже не может. Воистину Гиблые земли. – Похоже, эйфория и опьянение от выпитой утячьей крови прошло, и фон Вюрт заговорил более осмысленно.

      К этому времени