Четыре сыщика. Виктория Медведева

была излишней. До этого стола даже при всем желании школьники через витрину дотянуться не могли. А вот подобраться поближе и через стекло подсветить мощным ультрафиолетовым фонариком верхние купюры по расчетам Филина должно было получиться. Он специально измерял расстояние, с которого пометки, оставленные невидимыми чернилами, проявляются под светом специального фонаря.

      Осталось только пробраться поближе. Если это те самые деньги, то это уже прямое доказательство того, что продавец витаминов – Белов.

      Шум нарастал, большая перемена была в разгаре, и толпа у буфета стала еще менее организованной – все хотели успеть, но, как Филин ни пытался оказаться поближе к витрине, у него все не получалось.

      – Куда ты лезешь? – отодвинул его старшеклассник с очень знакомым лицом.

      – Я тут вообще первый, просто за деньгами ходил.

      – Ага, рассказывай мне, – хмыкнул старшеклассник, и тут Филин его узнал – это ведь тот самый Скворцов, на которого так чудесно подействовали витамины. Вот это удача! Может, его потом расспросить? На вид так полная противоположность Белову. Филин еще подумал пару секунд, но решил, что сперва надо добраться до денег, а уж побеседовать со Скворцовым можно и в другой раз.

      – Не толкайся, а то из очереди вылетишь!

      – Мне очень надо, – сделал Филин такое грустное лицо, какое только мог.

      – Ладно, становись за мной и не мешайся. А ну-ка, подвиньтесь, пропустите, ага, вот так.

      Когда подошла очередь Филина, на столе уже лежала стопка соток и пятидесяток. Оставался последний шанс.

      – Мне вот ту, самую маленькую булочку, – ткнул в витрину Филин и дал буфетчице тысячу.

      – Меньше нету? – грозно спросила она. – Тебе еще и сдачу считать с нее.

      – Все что есть, – пожал плечами Филин.

      – Давайте быстрее! Поторопитесь! А-а-а, звонок скоро, – раздавалось в толпе.

      Буфетчица сурово посмотрела на Филина, хотела было что-то сказать, но вместо этого быстро отсчитала ему сдачу и вместе с булочкой сунула в руку.

      – Спасибо! Спасибо большое! – выкрикнул он и побежал к столу, где тут же разложил купюры и включил фонарик.

      С замиранием сердца он тщательно светил на каждую сторублевку с двух сторон. Вдруг невидимые чернила, что светятся только в ультрафиолете, смазались или были тусклыми. Здесь нужно действовать последовательно. Но одна за другой банкноты оказывались вполне обычными, без меток.

      Конечно, вероятность, что сторублевки Белова остались у буфетчицы, была, но все же не так много человек платили после него. Вероятность того, что Белов мог заплатить другими деньгами или вовсе не был причастен к продаже витаминов, Филин почти не допускал.

      Седьмая, восьмая. Пусто. Ничего. Филин поморщился – больше крупных денег у него не осталось, разменивать нечего. Но только он навел луч фонарика на последнюю сторублевку, как на ней ярко-сиреневым цветом вспыхнула надпись почерком Иванцова: «Собственность детективов».

      – Попался! –