Бандиты и психи. Илья Рясной

бригады с немецким криминалом. В Германию их пахан мотается как к себе домой. И сегодняшним утром должен прилететь оттуда. Ну а мы уж встретим его честь по чести – с конфетками, бараночками и хлебом-солью – мол, российская тюрьма ждет вас с нетерпением.

      Целая кавалькада муровских и спецназовских машин отчаливает от здания Петровки, 38.

      Ранним утром мы в Люберцах. Экипажи разъезжаются по своим адресам. А перед нами главный бастион – кирпичный дом за высокой оградой с просторным участком. И там же большой гараж – как без него, специфика бизнеса.

      В более поздние времена разгула роскоши дом, прямо скажем, выглядел бы кирпичной халупой для прислуги. Но в начале девяностых и масштабы, и взгляды на шик и роскошь были другие. Тогда добротный одноэтажный кирпичный дом считался богатым.

      Дальше как положено. Разведка. Рекогносцировка. И вперед, гвардия!

      Спецназовцы в камуфляже перепрыгивают через забор. Открывают ворота. И толпа оперов, понятых и специалистов непонятного профиля типа меня – корреспондента милицейского журнала – вламывается в дом. В котором никого нет!

      Клиент, сволочь такая, куда-то запропастился. Сгинул в германских землях – может, не простили ему фашисты Сталинград? В доме живет еще его папаша, но и того тоже нет. Так что нам остается только чувствовать себя там как дома. Мы и чувствуем – бандитское гнездо отдается на поток и разорение.

      Вскоре обстановка приобретает специфический вид. Содержимое ящиков вывернуто на пол, шкафы распахнуты. Спецназовец раздолбал ключом-кувалдой оружейный сейф в коридоре, и в развороченных внутренностях тускло отсвечивает арсенал ружей. Одно плохо – стволы все охотничьи, на них наверняка разрешение есть. А так хочется чего-нибудь особенного – ну пулемета там, ящичка с автоматами старика Калашникова, на худой конец, и пистолет Макарова сойдет. Но ведь нет ни шиша, и нашу орду это сильно расстраивает.

      В спальной обнаружили тогда еще неизвестные в России изысканные сексуальные резиново-вибраторные и прочие игрушки. И теперь спецназеры изумленно разглядывают их, отпуская такие комментарии, что уши мои светятся рубиновым цветом и хочется провалиться через кору и мантию Земли вплоть до ядра.

      В общем, погром удался.

      Был на квартиру налет? Здесь проходил бегемот?

      Нет, тут был опер Алешка. И обыскали немножко.

      Важной находкой стал холодильник, забитый тогда не слишком нам знакомыми импортными деликатесами с красивыми наклейками. Ну тут уж на войне как на войне – сначала надо думать о снабжении армии, а потом ставить задачи на подвиг. И вот уже по чашкам дымится ароматный кофе, квадратные спецназовские челюсти монотонно двигаются, пережевывая бутерброды. На кухне, положив ноги в берцах сорок пятого размера на стол, задумчиво сидит камуфлированный громила с огромной кружкой кофе, и по его светлому лику видно, что он чем-то сильно озабочен. А во дворе, прям под окнами, около будки поскуливает тощая дворняга.

      – Эх, собачатина, – вздыхает