.

в 1981 году взятого в заложники ребенка. И нейтрализация угонщиков при попытке угона самолета в Шереметьево. И во всех случаях отрабатывали на пять баллов.

      Появился и тяжелый счет. Правда, пока только раненые при исполнении. Но все же.

      Между тем страна начинала уверенное движение в пропасть, в криминальный кошмар. Ушли старые лидеры страны. На их место пришел молодой да ранний перестройщик. Свобода, гласность, демократия и кооперативы со всеми прелестями массового перевода безналичных денег в нал. Вообще, будь Горбачев шпионом-диверсантом, он бы такого не наворотил – побоялся бы засыпаться. А по дури чего только не сотворишь.

      Будто шлюзы открылись. Ранее загнанный в узкие ниши преступный элемент не только хлынул во все уголки нашей жизни, как прорыв канализации, но и стал консолидироваться в банды. А потом вооружаться. И вот настало время спецназа. Время горячей войны.

      Резко пустели полки магазинов. Исчезали еда и промтовары под бессмысленную трескотню про «новое мышление, углубление и перестроение». Росла нездоровая гиперактивность населения, которое будто сам черт толкал на митинги под лозунгами типа «Партия, дай порулить!». То там, то здесь вспыхивали массовые беспорядки, в том числе криминального характера. Уже и незазорным виделось для всякой шантрапы и гопников разнести отделение милиции на Арбате.

      Наверху наконец поняли, что в нынешних условиях разнузданности и накатывающей анархии для выживания власти необходим стальной милицейский кулак. Притом достаточно многочисленный. И в конце восьмидесятых был создан так называемый «большой ОМОН», в том примерно виде, в котором мы знаем его до сих пор. Он входил в систему охраны общественного порядка, был ближе к патрульной службе. И заточен в основном на борьбу с демонстрантами и массовыми буйствами.

      Но и от старого «малого ОМОНа» отказываться никто не собирался. Потому как тот был нацелен на самые опасные проявления криминала, и вся подготовка была именно такая – зайти на бандитскую малину, ликвидировать преступника, освободить заложника. Отточены необходимые навыки у «спецов» были до филигранности. В этих смертельных играх одно неотработанное движение может стоить жизни боевым товарищам или заложникам. Поэтому «спецы» тренировались, не жалея себя. А потом, так же не жалея себя, шли в бой с криминалом. Так что старый отряд оставили, переименовав его в ОМСН – отряд милиции специального назначения…

      В том ветхозаветном олимпийском году со спортивными занятиями в ОМОНе я быстро завязал – школа заканчивалась, впереди поступление в институт, ни на что не хватало времени. И вот теперь, более чем через десять лет, в 1992 году, снова поднимаюсь по этим ступенькам.

      Двор перед зданием заполнен легковыми оперативными машинами. Номера на них в целях конспирации меняются как перчатки. Тут же застыл желтый автобус пазик – можно сказать, надежная боевая машина спецназа. Страшно представить, сколько драм и коллизий видели его глаза-фары.

      Прохожу