Тайна чёрного волка. Евгения Преображенская

не имеет права уничтожать здоровые творения Единого! – в отчаянье кричало сознание девушки. – Ты не имеешь права судить… Не тебе решать, кто умрет, а кто будет жить… Не тебе. Но… как же можно иначе?!»

      Мышцы Дженны сводило от напряжения, в висках шумела кровь. Усталость взяла свое. В какой-то момент наемница пропустила удар. Тяжелая дубина сбила ее с ног.

      Охнув, девушка рухнула назад: на обледенелые мхи, на жесткие шишки и книги. А разбойники ударами сапог выбили оружие из ее рук. Они навалились со всех сторон так плотно, что от их смрада у Дженны сперло дыхание. Слезы покатились по ее щекам.

      – Позвольте, – вдруг раздался у них над головами несмелый голос. – Это же дама, а не обещанный нам дракон! Даму нужно спасать, а не…

      – Ща мы те покажем, ка-ак надо спасать «даму», – вдохновенно пообещал кто-то из разбойников, аргументировав эту мысль крепким словечком.

      – Вы же витязи… – последнее, что разобрала среди брани Дженна.

      Чужие руки прижимали ее к земле, тянули за волосы. Они елозили по ее лицу, по груди, по животу и по бедрам. Девушка плакала, рычала и извивалась, до последнего не желая сдаваться.

      Но бороться было бесполезно. С опустошающей безысходностью наемница поняла, что ее тело снова не подвластно ей. Да только на этот раз виной всему была не таинственная немощь и не неведомый враг, но чужое желание.

      Желание это сгущалось. Оно становилось почти осязаемым. Его мелодия оглушала голосами, душила запахами, вибрировала в каждом прикосновении. Это была сила жизни, но сила грубая, тяжелая, подавляющая.

      Та самая витали, что наполняла мир жизнью и чистоту которой Дженна защищала, став сумеречной лисой, теперь проявила себя в ином качестве. Она кипела и бурлила в крови разбойников, пробуждая их инстинкты. Она неумолимо рвалась наружу и требовала свое, положенное ей по всем законам природы.

      Витали обернулась той стороной, которую наемница так отчаянно боялась и избегала. Теперь бежать было некуда. Выход на тропу был закрыт, и даже добрая сабля не помогла одержать победу.

      От грубых прикосновений и тяжелых запахов Дженне отчаянно захотелось провалиться вниз, сквозь мерзлую землю. Туда, где царили тьма и спокойствие. Туда, где рассеивался всякий жар жизни…

      Брань, смех, запахи – она пожелала, чтобы все это исчезло!

      Наемница зажмурилась. И внезапно наступила тишина. Дженне показалось, что она медленно проваливается вниз. Словно услышав ее безмолвный крик, сама сырая земля расступилась, раскрывая свои объятия.

      Прекрасная музыка струилась из темно-изумрудных глубин. Там, внизу, мелодия жизни брала начало и, пройдя положенный ей путь, сливалась с иными водами, постепенно замедляясь и остывая в них. Дженна видела, как течения, теплое и холодное, то свиваются в единый поток, то расходятся в стороны, будто танцуя…

      Чем глубже падала девушка, тем громче становилась музыка. И тем ярче во тьме мерцала незнакомая ей льдисто-синяя река.