Шут из Бергхейма. Книга третья. Слуги Еммануила. Юрий Погуляй

забрались на холм, с которого открывался вид на далёкий город. Столица Четлена окружила себя высокими каменными стенами, перед которыми рассыпались десятки деревенских домов. Во все стороны расползались возделанные поля. Я насчитал аж три работающие мельницы.

      Ярко светило солнце, но ветер дул холодный, с севера.

      – Вернитесь в лес и ждите, – указал я Робину на еловый бор, из которого мы выехали. Шапка коротко кивнул, махнул своим. Разбойники придержали коней, разворачиваясь. Я поймал взгляд Мари. Обожествляющий женский взор роковой красавицы зрелище вроде бы редкое, и, должно быть, приятное. Такое, говорят, хочет увидеть каждый мужчина, но мне чего-то было жутко. Внутренний мир разбойницы познавать совсем не хотелось.

      Поэтому глазки Егорка, как полагается первокурснику, торопливо отвёл.

      – Я хотела бы пойти с тобой, – сказала Мари.

      – Понимаю, разделяю. Тоже хочу пойти с собой, – кивнул я. – Но мне нужно чтобы вы ждали меня там, в лесу.

      – Слушаюсь, господин.

      Нотки в голосе маньячки были определённо сексуальные. Я дождался, пока не утихнет стук копыт, перевёл дыхание. Почему-то подумал о Светлане. Поморщился. Девочка она замечательная, но если хотите вывести Егорку из себя – устройте женскую обиду на пустом месте.

      Это сдёргивает любое очарование.

      – Вперёд, Лолушко! Его величество ждёт! – Тристан, обрадованный тем, что больше не нужно делить дорогу с Лигой – пришпорил коня. Я дёрнул за поводья, подгоняя своего, и жеребец сорвался с места, поднимая копытами пыль. Меня разбирало хорошее предчувствие. Ибо за сутки пути четыре новых соратника. Обороты растут! Доберусь до столицы и обращу их всех в свою веру!

      Чем ближе к Полуденному мы подъезжали, тем больше признаков близкой беды находилось. Люди останавливались, провожая встревоженными взглядами двух несущихся всадников. Один раз к нам наперерез бросился бледный мужичок с жидкой шевелюрой.

      – Уния рядом? – хрипло крикнул он.

      Тристан молча промчался мимо, проигнорировав невротика.

      – Нет, – ответил я. Пусть даже и не прав, и где-то из северных лесов на долину смотрели залитые кровью глаза берсерков, но тот, кто страдал тревожными расстройствами, понимает до чего можно накрутить себя домыслами.

      Пусть даже это и программа, но психи всего мира они… Не то чтобы должны держаться друг друга, но понимать – обязаны.

      Ворота города были открыты. В них торчала повозка, которую досматривали стражники. Дородные детины в шапелях и с алебардами. Завидев Тристана, они посторонились, пропуская рыцаря. Воин, объезжая телегу, смерил её владельца презрительным взглядом.

      Я с извиняющимся видом протиснулся следом.

      Главная улица Полуденного была вымощена камнем. Дома теснились друг к другу, многие ставни распахнуты. На первом этаже лавки, магазинчики, уголки ремесленников. Выше сушащееся бельё, скучающие старики или женщины. Повсюду черепичные крыши. Ну, не Прага, конечно, но близко. Откуда-то