Случайная жертва. Яир Лапид

послышался долгий вздох, сменившийся короткими выдохами.

      – Что это вы делаете? – спросил я.

      – Дыхательное упражнение.

      – Зачем?

      – Чтобы вам не отвечать.

      Она действительно была не в себе, но черный кот уже нашел себе дерево, забрался на него и сверху взирал на нас.

      – Как зовут вашу мать? – спросил я.

      – Бетти.

      – Дайте мне ее адрес.

      – Вы собираетесь с ней встретиться? – В ее голосе прорезался испуг.

      – У вас с этим проблемы?

      – Она догадается, что это я вас послала.

      – Решайте. Если не хотите, я не поеду.

      На этот раз дыхательные упражнения не помогли. У нее как будто что-то застряло в горле, но она продиктовала мне адрес в квартале Бавли. Матери и дочери. В мире есть много видов нормальных отношений, но отношения мам и дочек в их число не входят. Я заканчивал одеваться, когда снова зазвонил телефон.

      Кравиц.

      – Ты уволил Гая, – без предисловий набросился он на меня. – Я сообщаю тебе секретные данные из полицейского расследования, а ты увольняешь моего агента?

      Его преданность своим сотрудникам растрогала меня чуть ли не до слез.

      – Пошел ты в жопу, – сочувственно сказал я, – вместе со своим расследованием.

      С телефоном в руке я вышел из спортзала и обнаружил его на тротуаре, до крайности довольного собой. В эту игру мы играем уже много лет. Угадай, куда пойдет второй, когда у него погано на душе.

      – Заскочим в «Молли Блюм»? – предложил он.

      На улицу Ха-Яркон мы поехали на его машине. Ей уже два года, но пахнет в ней, как в новенькой. Стоял «глубокий синий вечер», или как там в песне поется. Кравиц припарковался возле американского посольства. За всю дорогу мы не перекинулись и пятью словами.

      «Молли Блюм» – это старый ирландский паб, оформленный в зеленых тонах, – такие есть в любом приморском городе. В зале пока было почти пусто, хотя постоянные посетители потихоньку подтягивались. Я попросил черный кофе без сахара, а Кравиц, внимательно изучив карту вин, особенно раздел односолодовых виски, заказал «Балвени» и, когда его принесли, осторожно пригубил. Я молча смотрел на него. Это тоже часть игры. Он знал, что, пока мы не перейдем к делу, мои нервы будут как натянутые струны, и весь вопрос только в том, кто сломается первым.

      Правильный ответ – я.

      – Ты не говорил мне, что Гай твой агент. Я сам догадался.

      Он поднял стакан, с видом знатока принюхался к напитку, и сразу стало ясно, что ему совершенно все равно, чем он пахнет.

      – Но я это подтвердил, – ответил он.

      – Ничего ты не подтверждал.

      – Что ты собираешься делать?

      – В каком смысле?

      – Кляйнман знает, что ты трахал его жену.

      – Конечно, знает. У вас ничего не происходит без того, чтобы об этом не стало известно всему миру.

      Он воспринял мою шпильку относительно сдержанно:

      – Предположим, ему все известно. Но вопрос остается открытым.

      – Какой вопрос?

      – Почему он хотел убить ее, а не тебя?

      Я