Время лжи. Вадим Анатольевич Филоненко

разбойника, который привел новую девушку. – Кто ее купит, страхолюдину? Ты глаза-то разуй, раздолбай! Вали с ней отсюда, недоумок, помет саранчи!

      Разбойник вместе с девицей вылетел вон.

      – Ну, каково, а? – Келвин с возмущением глянул на приближенных. – Всех уродин тащит, дурила!

      – Небось, под себя выбирал, – заржал Хмарь. – Клиф и сам страшила, и баб таких же любит.

      Разбойники поухмылялись и поплевали прямо на чисто вымытые струганные доски пола.

      Темьян, как обычно, в разговоре не участвовал. Ему доля в добыче не светила. Он состоял в банде за кормежку и немудреную одежонку.

      Келвин подобрал Темьяна несколько лет назад в глухих болотах Белковской пущи, куда банда забрела случайно, уходя от стражи. Молодой урмак, сильно порванный медведем и неизвестно как оказавшийся в одиночестве в дремучем лесу, помирал от голода, потери крови и болотной лихорадки. Келвин не отличался излишней добротой, но все же почему-то подобрал его, выходил, приютил и с тех пор обрел в урмаке послушного, надежного и очень преданного слугу, телохранителя и воина.

      Пока Келвин и остальные придирчиво оглядывали дрожащих от страха девушек, Темьян сидел возле печки на полатях, позевывал и скучающе поглядывал в распахнутое настежь окошко. Потом встал и рассеянно подошел к Небесному Уголку – миниатюрному пантеону, без которого не обходилось на Ксантине ни одно жилище.

      Небесный Уголок в доме старосты представлял собой деревянную, в три полки, этажерку, уставленную вырезанными из крашеной кости фигурками Всемилостивейших Богов. Не всех, конечно, а только особо почитаемых хозяевами этого дома.

      Сам Темьян наиболее чтил величайшего из Всевластных – Бога Молний, которого обычно изображали с длиными, падающими на плечи волосами, короткой курчавой бородой, гиацинтовыми глазами и молниями в руках. Парень поискал глазами знакомый силуэт. Да, разумеется, статуэтка была, стояла в самом центре, на почетном месте. Темьян удовлетворенно кивнул. Все правильно, Верховный Бог – почетное место.

      Внезапно с улицы раздался шум и крики. Кто-то с воплями и причитаниями приближался к дому.

      – Эй, выясни, что там, – приказал Келвин одному из разбойников.

      Через некоторое время в дом ввалилась толстая пожилая рыбачка и с плачем кинулась на колени перед разбойниками.

      – Кто ее пустил? – нахмурился Келвин. – Убрать немедленно.

      Женщина вцепилась ему в ноги.

      – Смилуйтесь!.. Пощадите!.. – закричала она. – Оставьте мою!.. Не трогайте!.. Пропаду без нее!.. Вдова я, без кормильца! Как есть пропаду!

      – За дочку, что ли, просишь? – поморщился Келвин.

      – При чем здесь дочка? – удивилась рыбачка. – Я о свинье.

      – Ну, ты, тетка, даешь, – покрутил головой Хмарь. – Дочку не жалко, а о свинье убиваешься!

      – Так дочку кормить надо, а свинья, наоборот, меня прокормит, – рассудительно объяснила та.

      – Слышь, тетка, – буркнул Келвин, – не морочь нам голову. Проваливай, пока цела.

      – Смилуйтесь! –