Время лжи. Вадим Анатольевич Филоненко

стороны, вперемешку с мозгом и кусками окровавленного мяса.

      Темьян попятился, не сводя взгляда с кистеня. Но отступать толком некуда – сзади и сбоку приближаются еще три противника с мечами.

      Шар кистеня, словно ядовитая змея, сделал рывок к голове урмака. Темьян припал к земле, увертываясь от шипастой смерти, а заодно подсек ноги одного из мечников. Не ожидавший ничего подобного страж, потеряв равновесие, грохнулся на спину, выпуская из руки меч.

      Страж с кистенем повторил попытку размозжить Темьяну череп, но тот, словно вода сквозь пальцы, шустро «утек» в сторону, подставляя вместо себя сбитого с ног мечника. Воин с кистенем уже не успел отклонить свое шипастое оружие в сторону. Миг – и голова мечника превратилась в раздавленный орех.

      Воин с кистенем на мгновение застыл, глядя на труп товарища. Этого оказалось достаточно, чтобы Темьян плавным движением скользнул ему за спину. Шею воина обвил ремень его собственного кистеня. Противник захрипел в агонии. Он скреб ногтями горло в бессильной попытке сорвать удушающую петлю, но Темьян не дал ему такой возможности. Хруст сломанных позвонков поставил точку в этом молниеносном бое.

      Оставшиеся в живых два стражника обвели потрясенными взглядами побоище. Кое-кто из соратников уже испустил дух, некоторые натужно стонали, зажимая руками кровоточащие раны.

      Стражники дружно переглянулись, а потом с ужасом уставились на Темьяна. Им еще не верилось, что всего один человек мог в считанные мгновения вывести из строя восемь отличных, прошедших огонь и воду, бойцов! Причем сделал это голыми руками, почти не прикасаясь к оружию!

      – Я сдаюсь! – один из двух стражей отбросил меч и с мольбой посмотрел на Темьяна. – Не убивай!

      – Развяжи его, – урмак кивнул на Келвина.

      Страж бросился выполнять, а Темьян посмотрел на последнего врага. Приказал:

      – Брось меч!

      Вместо ответа тот ощерился и пошел на урмака…

      Через мгновение полянка украсилась еще одним мертвым телом.

      Темьян подошел к Келвину. Связанный главарь все еще стоял возле дерева – у стража так сильно тряслись руки, что он никак не мог разрезать веревки.

      – Я сам, – урмак отстранил его и двумя ударами меча перерубил путы.

      Освобожденный Келвин повел плечами, разгоняя застоявшуюся кровь, растер запястья и окликнул урмака:

      – Темьян, разберись с ними, – главарь указал на устилавшие полянку тела.

      Урмак кивнул и молча пошел добивать раненых карателей.

      И Келвин, и оборотень оба понимали – нельзя допустить, чтобы выжил хотя бы один из людей Датлинга. Ведь тогда несдобровать всем тем, кто обычно помогал разбойникам. А таких немало. Пол Чесман, Стася и десяток других – осведомителей, трактирщиков, хуторян. Они давали банде приют, сообщали нужные сведения, предупреждали об опасности или просто любили – как Стася своего Келвина.

      Гныш, а следом за ним и Темьян, выдали их всех, назвали имена. И теперь предстояло исправить содеянное.

      Урмак вспомнил