Ведьма модной индустрии. Светлана Файзрахманова

дитя, после такого.

      ***

      Майский вечер радовал своей свежестью, молодой листвой. нежного салатового оттенка, ранними цветочками, свежими весенними запахами. Тюльпаны украшали клумбы парка, куда мой отец пригласил свою любимую, беременную, молодую жену. Предложил прогуляться на свежем воздухе, порадовать слух шелестом листвы и журчанием воды, рядом протекающей речушки. Прогуливаясь по парку, расположенному вдоль берега реки, молодая пара увлеклась выбором имени будущего первенца.

      Время было глубоко советское, когда об УЗИ еще и не мечтала бесплатная совковая медицина, поэтому по разным признакам беременности женская половина родни пыталась определить пол ребенка.

      – Девочка, утверждала бабушка, – Живот низко опущен.

      – Нет, мальчик, видишь, пупок вывернут, – спорила тетя.

      – А я считаю, что будет сын, – утверждал отец.

      – Да какая разница, главное, чтобы был здоровый ребенок, – настаивала мать.

      Итак, прогулка, и мои родители увлечены выбором имени.

      – Я бы дочку Ириной или Наташей назвала, а сына Алешенькой.

      – Можно еще Сергей или Виктор, как тебе? – спросил отец. – Сергей Андреевич, смотри, как солидно звучит.

      – До Андреевича он может, и не дорасти, не обязательно ведь в начальники выбьется, –  рассуждала мать.

      Тут их диалог прервал грубый голос, – Закурить не найдется?

      Два подвыпивших аборигена пытались выцыганить у отца пару сигареток.

      – Не курю, – ответил он, и стал обходить грубых мужиков, прикрывая собой испуганную жену.

      Однако, один из них сильно толкнул отца плечом, и началось. Папочка был не робкого десятка, к тому же не любил грубость, и решил разобраться с хулиганами на кулаках.

      – Отойди подальше, дорогая, – отодвинул он маму.

      Хук справа полетел в челюсть наглого мужика.  Но один из бандитов выхватил из кармана раскладуху, в результате этой схватки отец получил, как говорится, перо под ребро, и оказался на больничной койке с ножевым ранением. Мама, перенервничавшая после нападения, рыдала и переживала.

      Пока суд да дело, а суд естественно был, самый гуманный и справедливой суд в мире, парни получили всего по паре лет отдыха в местах не столь отдаленных, ведь они никого не зарезали, пациент остался жив, а мне пришло время появиться на свет божий.

      – Ну что, герой, оклемался, – зашел в палату хирург, который оперировал отца. После наркоза того еще мутило как после литра спирта на голодный желудок. Отец посмотрел на белый обшарпанный потолок, потом на окно, там висели занавески с рисунком “васильковое поле”. Васильков было много, они то двоились в глазах, то троились.

      – Оклемаешься, начинай потихонечку вставать, не залеживайся, – продолжал хирург, глядя на расфокусированный взгляд пациента.

      На следующий день, найдя, у кровати облезлые шлепки, отец побрел сначала в туалетную комнату, а потом начал терроризировать медсестру:

      – Пойми, Любушка, у меня там жена рожает, а я здесь, – просил он позвонить в родильное отделение.

      А тем временем в роддоме. Мама ходила и стонала, держась за стенку коридора.

      – Что ты тут шастаешь, да ноешь, иди в палату, – шуганула ее акушерка, болтающая по телефону с подружкой.

      – Рожаю, – пожаловалась мама.

      – Больно прыткая, с первым по двенадцать часов схватками мучаются, а ты только приехала, – поставила на место молодую роженицу опытная дама.

       А мне, тем временем не терпелось попасть на свет божий. И мама завыла в голос. Акушерка недовольно положила трубку и пошла выполнять свой медицинский долг. Проводя маму в смотровую, она застонала, – Погоди, не тужься, у тебя уже ребенок выходит, ты чего молчала?

      – В смысле, я молчала? – не поняла наезда мама.

      Так, не третируя маму двенадцатичасовыми схватками, я быстренько появилась на свет.

      Выписавшись из больницы, отец после ранения, а мать из роддома вместе со мной, снова начали перебирать имена. Но теперь задача стояла выбрать женское имя своему чаду.  Отец нарек меня Кирой, чему мама была не особо рада. Да уж, так себе имечко, думала я, взрослея. Но однажды, уже в школьные годы, наткнулась я на статью «Женские современные имена» и поняла, что имя мое очень даже ничего, если выбирать из того, что могло бы мне достаться.

      …. Авиация, Алгебра, Варлена, Даздраперма, Индустрина, Лениниана, Олимпиада, Радиана, – читала я с придыханием в голосе. А мое, прямо какое-то антисоветское, что ли, даже в список не вошло.

      Отлично, Кира, очень красивое имя, необычное для советского времени, короче, повезло.

      ***

      – Кира, одевайся быстрее, я из-за тебя на работу опаздываю, – торопила мама.

      – Я не хочу идти в садик в зеленом платье, – ныла я, – Я что, лягушка?

      – Ага, царевна, помнишь, книжку читала тебе такую, – уговаривала мама. – Розовое платье я еще не погладила, пойдешь в этом.

      – Нееееееет, –