Феномен колдовства в Средневековье. Джеффри Бартон Рассел

за собой другие. Поскольку, по ее мнению, в верованиях и обрядах этого культа существовала преемственность, лишь незначительно изменяясь на протяжении веков, на ведовские культы мало повлияли христианские идеи или другие аспекты средневекового общества. Следовательно, Мюррей, не опираясь на источники, распространила на всю историю колдовства ведовские практики, которые были характерны для определенных времен и мест, например такие, как ковен, позднее явление, специфически характерное для Шотландии, или шабаш, который она поместила в центр придуманного ею культа плодородия, но который не упоминался ни в каких источниках до конца XV века.

      Действительно, Мюррей в общем и целом ужасно обращалась с источниками. Она не только подгоняла свидетельства под свою теорию, но также игнорировала огромное количество материалов, особенно по Средневековью, которые были ей легко доступны и которые, по иронии судьбы, в некоторых случаях даже укрепили бы ее позицию[70]. Тем не менее в ее работах выдвинуты важные антропологические идеи, такие как связь между религией и низкой магией, а также происхождение определенных ведовских верований, например фамильяров, из простонародных языческих обычаев. Также книга Мюррей подчеркивает один важный момент, который в значительной степени игнорируется либералами: языческие обычаи и верования, будь то греко-римские, тевтонские или кельтские, не исчезли с появлением христианства, а напротив – выжили и составили прочную основу колдовства.

      Худшим результатом работы Мюррей стало усиление позиций шарлатанов и оккультистов. Хотя самозваные ведьмы сегодня вполне разделяют мнение либералов о том, что они были невиновны во вменяемых им преступлениях, но они не согласны с мнением либералов о том, что ведовство не существовало вовсе: напротив, они настаивают, что ведовство – это подлинная и древняя разновидность религии. Теории Мюррей, по их мнению, подтверждают их убеждения, и потому они надстроили еще один этаж над нагромождением ее нелепиц. К сожалению, из множества абсурдных утверждений Мюррей отклик получил не только тезис о существовании ведьм; в работах некоторых современных авторитетных ученных также можно проследить сильное влияние ее теорий[71]. Другие историки, такие как Байлофф и Бономо, стремясь развивать полезные стороны работ Мюррей, отказались от несостоятельных аспектов ее теории, а независимые и тщательные исследования современных ученых придали тезисам Мюррей значительную новую силу.

      На историческое изучение колдовства большое влияние оказали не только психологи и социологи, но и антропологи. С тех пор как Фрейд начал исследовать психологические основы магических и религиозных верований, особенно в своих работах «Тотем и табу», «Моисей и монотеизм», психологи стали уделять внимание пониманию психопатологий, основанных на изучении веры в ведовство. Психологический подход усилил смещение акцента в историографии от репрессивных институтов, на которых

70

Самым непростительным пробелом является ее неспособность использовать коллекцию средневековых источников в книге Джозефа Хансена «Quellen», опубликованную за двадцать лет до выхода в свет «Культа ведьм». Мюррей также не использовала многие другие ценные французские, немецкие и латинские материалы, а ее заметки и библиография показывают меру ее несчастливой зависимости от британских по своему происхождению источников и фактов в ущерб более богатым континентальным материалам.

71

Например, Williamson H. R. The Arrow and the Sword. L., 1947; Lethbridge Th. C. Witches: Investigating an Ancient Religion. L., 1962, а также Хьюз. Книга Хьюза на голову выше книги Уильямсона и намного лучше книги Летбриджа.