Танец первой любви. Лина Мэй

планов. Это было первое лето, когда я была полностью предоставлена самой себе и никто не составлял за меня ежедневное расписание. Прежде родители контролировали все стороны моей жизни: чем я занималась, с кем общалась, во что одевалась и даже что ела. Да, да. Не стоит удивляться насчет последних двух пунктов. Мама всегда мечтала, чтобы я стала профессиональной балериной, поэтому назвала меня Майей в честь великой балерины Плисецкой и, едва мне исполнилось пять лет, отдала на балет. А чтобы я не только танцевала, как балерина, но и выглядела соответствующе, мама старательно следила за моим питанием и внешним видом. И подходила к этому с завидным рвением. Отец, конечно, не был так фанатично повернут на идее вырастить из меня балерину, но в целом маму поддерживал.

      Блестящий план потерпел поражение, когда несколько месяцев назад я не вытерпела и категорически отказалась подчиняться решениям, которые родители так самоотверженно за меня принимали. Несмотря на то, что я любила балет, себя я любила больше. Бесконечные репетиции, травмы, диеты и ограничения… Я устала от всего этого, захотела пожить жизнью обычного подростка. Ко всему прочему отношения между родителями ухудшались день ото дня. Я твердо решила, что раз уж они со своей жизнью справиться не могут, то я не позволю им вмешиваться в мою.

      Вот почему в полдень первого дня летних каникул я, вместо того чтобы истекать потом на традиционной утренней тренировке, лежала в своей мягкой кровати и лениво разглядывала выкрашенный белой краской потолок. В какой-то момент один из ярких солнечных лучей ловко скользнул сквозь не до конца задернутые ночные шторы, пробежал по стене и опустился на мое заспанное лицо. Сонливость как рукой сняло. Я поняла, что пора выбираться из моего уютного гнездышка. Тем более из кухни донесся запах свежей выпечки – мама работала над очередным шедевром. Она у меня в прошлом повар одного популярного в городе ресторана, а в настоящее время – перспективный фудблогер: придумывает и тестирует рецепты, делает аппетитные фотографии и выкладывает их в соцсети. Когда она занята новым проектом, практически напрочь выпадает из реальности, и тогда ей не до меня. Зато, если повезет, можно урвать кусочек чего-нибудь вкусного.

      Я выбралась из-под одеяла и с удовольствием потянулась. Обычно после каждого пробуждения я прямо в пижаме делала небольшую зарядку, не забывая про растяжку. Балетное прошлое не отпускало меня: для комфортного самочувствия моему организму требовалась активность. А вот необходимость в строгих диетах осталась позади. Я намеревалась вкусно позавтракать.

      Как раз кстати на кухне я обнаружила на столе большое блюдо с аккуратно разложенным свежим печеньем. Сахарные кристаллики на его поверхности так и манили попробовать выпечку на вкус. Мама возилась с противнями у плиты и не сразу меня заметила, поэтому я уже дожевывала одно из печений, когда услышала ее осуждающие слова:

      – Майя, в холодильнике есть йогурт. И я овсянку с утра варила. Печенье всухомятку она ест! Там же сплошной сахар. Кто так день начинает!

      Я привыкла к подобным внушениям. В былые времена, заметив меня с «запрещенкой», мама целую истерику могла устроить. Сейчас же просто говорила с укором. Да и права она, по сути, была. За десять лет моего становления как балерины я научилась с умом выбирать еду, чтобы не страдать от голода и лишнего веса. Вот только сейчас не было необходимости загонять себя в рамки, поэтому я раздраженно заметила:

      – Мам, давай не будем об этом. Ты ведь не из-за заботы обо мне так говоришь, а просто надеешься, что я одумаюсь, вернусь в балет и все будет как прежде. Так вот, этого не будет.

      Мама вздохнула и хотела что-то сказать, но, видимо, поняла, что сейчас не самое подходящее время. Поэтому подошла к холодильнику и, вынув йогурт, протянула его мне.

      – Ты ведь знаешь, что мы с папой желаем тебе только самого лучшего. И дело вовсе не в печенье. Его я, кстати, еще не успела сфотографировать для кулинарного марафона.

      Я посмотрела в ее глаза и поняла, что та свобода, которая у меня есть, все еще хрупка и в какой-то степени эфемерна. Кажется, я вижу ее. Но как только пытаюсь прикоснуться к ней и почувствовать, она ускользает.

      Мама вложила йогурт мне в руки и, слегка наклонив голову, заметила с легкой снисходительной улыбкой:

      – Солнышко, посмотри на себя: уже полдень, а ты еще в пижаме и с нерасчесанными волосами. Скорее доедай свой завтрак, переодевайся и, может, поможешь мне с фотосъемкой?

      – Нет, я собираюсь к Алисе, – пробубнила я и ушла в свою комнату.

      Аппетита как ни бывало. Я с трудом проглотила пару ложек злосчастного йогурта и выкинула остатки в мусорное ведро. А вот уйти из дома и увидеться с подругой, действительно, хотелось. Только она могла помочь мне отвлечься и была способна поднять настроение после маминых воспитательных бесед.

      Я впопыхах расчесала свои длинные пшеничные волосы, надела топ, любимую серую толстовку и черные велосипедки, достала из шкафа белые кеды. Несмотря на то, что мой гардероб был забит одеждой, я часто ходила в одном и том же, потому что большая часть вещей была куплена мамой, а я в последнее время не разделяла ее пристрастия. Хотя так было не всегда. Правда не понимаю, как я