Огненная попаданка для декана. Ясмина Сапфир

сколько я уже на этой должности?

      – Десять лет, – монотонно отозвалась она.

      – Сколько раз я порывался уйти?

      – Сто восемнадцать.

      – Напомни, почему я не ушел?

      – У вас душа болит за этих вандалов.

      Правильно. Болит. Потому что нет у них ни талантов особых, ни перспектив. И случись что, в бой их отправят первыми, как пушечное мясо, а столичные щеголи, трусливо спрячутся за их спинами.

      – В этот раз точно уйду, – пробурчал я и потянулся за темной бутылкой, стоящей на тумбочке. Целительная настойка из лазарета для успокоения нервов. Гадость, конечно, редкостная, да и не помогает ни черта, но все равно пью по привычке.

      – Почему? – спросила ЛИСА без единой эмоции.

      Да и откуда настоящие эмоции у бездушного сгустка древней энергии? Только имитация.

      – Уволят. За плохую успеваемость и отсутствие кадров, – крякнул я, с трудом выдыхая после большого глотка, – А где я им эти кадры возьму? Я деканов-то еле набрал, десяток преподавателей, да вспомогательный персонал. А все остальные – ушли-пришли. Ну и какая тут может быть успеваемость? Мне бы на каждый факультет кого-нибудь особенного, такого чтобы и подход был с изюминкой, и не ленивый, и не из пугливых.

      – Кто-то особенный? – внезапно встрепенулась ЛИСА, хотя обычно в ответ на мои размышления безразлично молчала.

      – Очень.

      – На какой факультет?

      – Да хоть вон на Боевую Энергетику. Только где же такого взять…

      Снова где-то громыхнуло.

      – Сделано.

      – Что сделано? – не понял я, но почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, и в голове проскочила мысль, что не к добру все это. Ой, не к добру.

      – Преподаватель на Факультет Боевой Энергетики доставлен, – бодро отрапортовала она, – Вернее доставлена.

      Точно не к добру…

      – ЛИСА! Сюда ее! – рявкнул я, подскакивая с дивана, – Живо!

* * *

      Альмира

      Объяснить студентам, что никакие они мне не сокурсники, я не успела. Как и поговорить с лаборанткой – спокойной, как слон и дзен-продвинутой лучше Будды. У нее даже глаз не дернулся, когда один из студентов уронил установку, и из той полилось алое пламя. Она только зевнула и неторопливо вышла в коридор. Вернулась с чем-то вроде огнетушителя и залила пламя серебристой и густой, как смола, пеной.

      Меня вдруг мотнуло, и я очутилась в другом помещении, которое содержанием походило на кабинет, а размерами на тронный зал.

      Массивный стол и стул с резной спинкой явно напоминали о монаршем антураже. У стен высились шкафы с чем-то крайне странным. На одних стояли банки-склянки с глазами и щупальцами. Причем первые моргали и таращились в разные стороны, а вторые приветливо помахивали. На других шкафах громоздились книги, каждая из которых легко сошла бы за гримуар.

      Но самым впечатляющим экспонатом в этом помещении оказался мужчина.

      Высокий, мощный, с короткими черными волосами и зелеными, как весенняя трава глазами. И смотрел он на меня отнюдь