Принц из-за моря. Дмитрий Чайка

велено в Тайный Приказ представить. Урош!

      В горницу вошел старший сын владыки – рослый, неразговорчивый парень.

      – Ты, Мирко, к себе иди, – сказал Любуш. – Того мужика бери с собой. Мои сыновья с собаками и на конях скоро подойдут. Бабу ту изловить надо. Упущение это твое! И никому ни слова, ни одной живой душе! Иначе вылетишь из старост мигом. Понял?

      – Слушаюсь, владыка! – старосту, как ветром сдуло.

      – Бери братьев, коней и собак, – Любуш посмотрел из-под бровей на сына. – Сделаешь вот что…

* * *

      Трибун первой тагмы Добран объезжал стройку. Он делал это регулярно, как только отпускали воинские заботы. Бывших рабов разбили на сотни, и они суетились, словно муравьи, стараясь поспеть к сроку. Хитромудрый жупан Любуш, в чьих землях строился город, сказал пришлому народу, что себе дома они сложат только после того, как поставят острог и казармы для воинов. И Добран не мог не признать, что это оказалось дельным решением. Бывшие рабы старались на совесть. Встречать зимние холода в шалашах из веток не хотелось никому. Он объезжал участок за участком, разговаривая со старостами, пока не доехал до семнадцатой сотни.

      – А Мирко где? – удивленно спросил он незнакомого мужика, который распоряжался с самым деловым видом.

      – А нет его больше, боярин, – переломился в пояснице новый староста. – Я теперь за него. Меня Ганьша звать.

      – А что с ним случилось? – удивленно спросил Добран. Знакомый ему Мирко не болел и неделю назад был здоровее некуда.

      – Да тут такое дело приключилось, – почесал затылок мужик. – Две стряпухи поссорились, и одна другой камнем голову разбила, чуть не до смерти. Ну, испугалась, знамо дело, и в бега подалась. Ее Мирко с парнями догнали, а она его самого и еще одного мужика из его сотни зарезала. Еле угомонили ее, боярин. Утопили эту ведьму в болоте, уж больно парни злы на нее были.

      – Во, дела! – Добран даже рот раскрыл. – А что, та баба всегда такая бешеная была?

      – Да я и не знал ее, боярин, – ответил новый староста. – Меня владыка из седьмой сотни перевел.

      – Чудеса! – покачал головой Добран. – Ладно, леший с этими стряпухами. Что тут у нас со стройкой?

* * *

      Июль 628 года. Земли Империи. Равеннский экзархат.

      Пузатый хеландий[14] бросил концы в гавани Равенны через две недели после того, как отчалил из Константинополя. Путь был спокоен, и даже словенские пираты, что окопались на южной оконечности Пелопоннеса, не стали лезть, как только увидели баллисты и три десятка лучников на борту. Имперские чиновники учли все прошлые ошибки, и молодого короля сопровождала целая свита из ненавидимых им кастратов. Именно они готовили эту поездку, именно они день и ночь говорили ему, как и с кем себя вести, именно они сидели на сундуке с деньгами, которые выдали на расходы.

      Равенна была неприступна. Каменный пояс, окружавший город, защищали кольца болот. Нечастое дело в солнечной Италии! Но именно это обстоятельство и позволило ромеям удержать за собой часть владений на Апеннинах

14

Хеландий – одна из разновидностей византийских кораблей.