Ангелов не выбирают. Галина Барышникова

поможет. И не думай ластиться, лиса.

      – Ну папка…

      – Что папка? Что это ты надумала, а?

      – Ничего…

      – А вчера что за «экземпляр» в дом привела?

      На кухню влетела мама.

      – Борис! Скажи ей!

      – Я и говорю!

      – Нет, ты серьезно скажи! Замуж собралась!

      – Да! И что? – Алка пошла штурмом на маленькую мамку. «Карманный одуванчик» звал ее отец: маленькая, рыженькая… А дочка пошла ростом в отца, мастью – в мамку.

      – Тебя столько лет ждет Женька – нормальная семья, дипломаты, вы с детства знакомы…

      – Мама! Мне твой Сергеев с яслей надоел!

      – Неправда! Ты была в него влюблена в восьмом классе.

      – И что? Сколько с тех пор прошло? Дурной он, избалованный, индюк надутый! «Мой дипкорпус! Мое консульство!»

      – Боря, хоть ты ей скажи!

      – Я бы и сказал, если бы ты не набежала…

      – Мне что – уйти? – бросилась в атаку маленькая львица, – Судьба дочери решается, а мне уйти?

      – Лейла, ну что ты, в самом деле? – Муж осторожно взял ее за руку. Это было так трогательно, что Алла обняла мать.

      – Ну мамулечка, ну ты же знаешь, все по любви должно быть.

      – По какой любви? Вы два дня знакомы!

      – А ты папу сколько знала? Неделю?

      – Не сравнивай! Тогда было другое время! И твой папа уже был дипломатом!

      – А мой тоже будет…

      – Кем? Телевизионной пешкой? КВНы снимать?

      – Ма, ну вспомни своего первого мужа! Почему ты не смогла с ним жить?

      – Да дура была!

      Борис удивленно посмотрел на жену.

      – Нет, мам, ты его не любила! Вот что значит за престиж выходить. А с папкой, раз увидела – и на всю жизнь! Помнишь?

      – Он как в самолете подошел ко мне, так и не отходит до сих пор! – размякла мама, с нежностью взглянув на мужа.

      – У вас билеты, что ли, вместе были? – подначивала Алла. Она, конечно, помнила всю историю, но ей необходимо было погрузить маму в воспоминания. Та всегда плакала, когда рассказывала про первую встречу.

      – Представляешь, подошел к почтенной даме и говорит на чистом испанском: «Вы ведь позволите мне сесть возле моей спутницы?»

      Ата: «О! Конечно! Если это ваша спутница! Конечно!»

      И всю дорогу, все пять часов…

      – Три с половиной, – уточнил отец.

      – Он читал мне стихи. Аллочка, детка, я была потрясена. Вы поэт, говорю. А он мне – нет, я дипломатический работник…

      Отец на этом месте всегда откашливался и обнимал свою лисичку.

      – Вот, какая дивная история! – Алла продолжала гнуть свою линию.

      – Так ведь дипкорпус! Эрудиция! Воспитание! Не то, что твой э… медведь, – не сдавалась мать.

      – Послушай, одуванчик, а чем, собственно говоря, плох медведь? – миролюбиво произнес Борис и чмокнул жену в макушку. Он и сам был похож на медведя, особенно рядом с маленькой своей Шахерезадой.

      – Вы посмотрите, у него единственную дочь пытается забрать какой-то… мужик рязанский, – вспылила Лейла, вырвавшись на свободу из его объятий, –