Ангелов не выбирают. Галина Барышникова

что, а кто. Это главный бог славян.

      – Ты веришь во все это?

      – Во что? В Перуна?

      – В восстановление памяти!

      – Леночка, – мать погладила ее по голове. – Я ни во что больше не верю. Я знаю одно – случилось чудо, твой отец жить бы не должен, но – выжил. И это главное…

      – Мам, я тут только три дня и мне страшно, а ты уже больше года здесь. Ужас какой!

      – Игорь прилетает, Георгий вот только улетел, – я не одна… А потом, я же домой прилетаю часто.

      – А надолго все это? – Лена с надеждой посмотрела на мать.

      – Герр Хофман говорит, что пошла положительная динамика.

      – Мама! – Дочь приподнялась на постели. – Какая динамика? Он не ходит сам, не говорит вразумительно. Нас не узнает!

      – То, что он не помнит, что вы его дети, это ничего. Главное, чтобы ты и Игорь не забыли о том, что он ваш отец. Понимаешь?

      – Мам, ну что ты такое говоришь! Я люблю папку… – Лена опять шмыгнула носом. – Только это больше не он…

      – Доченька, а ты вспомни, как ты в Швейцарии упала на лыжах и как отец тебя, беспамятную, на руках нес и все шептал тебе в ухо: я твой папа, ты – моя дочь. Я – твой папа, ты – моя дочь… Ты потом с этими словами очнулась.

      Ленка засмеялась и громко всхлипнула. Алла Борисовна взяла ее светлые волосы и стала плести в одну косичку.

      – А еще я помню, как Игорек болел двусторонним воспалением легких, и Саша носил его на уколы три раза в день. Кололи полугодовалому ребенку антибиотики. Я была против, а отец сказал: все потом решим, главное, чтобы выжил… Потом будет потом. Он за вас боролся. Всегда. Как тигр. Теперь вы боритесь за него. Он жив – это главное. Потом будет потом…

      – Мамка, а ты ведь его сумасшедше любишь!

      – Леночка, милая моя девочка, нам под рождество исполнилось 30 лет. Только я в палате встретила наш юбилей…

      – А я помню вашу серебряную свадьбу!

      – Да?

      – Еще бы! Тогда папуля увез нас на Гавайи и устроил шатры из лотосов! Луна была какая, помнишь? Постой, это же… весной было?

      – Да. Поженились весной. А празднуем нашу встречу под Рождество, когда он мне предложение сделал. – Алла Борисовна улыбнулась воспоминаниям и тут же сникла. Ленка порывисто обняла маму за опущенные плечи.

      – Все будет хорошо. Я верю в папку. Он сильный у нас. Он вспомнит все! И Гавайи… Правда?

      – Да.

      – Он у нас еще на горных лыжах бегать будет!

      – Вот родишь ему внуков, он их на лыжки поставит, как вас тогда в два года. Помнишь?

      – Мамочка, ты опять за свое! Мне только двадцать три, и я не собираюсь замуж, и рожать детей мне рановато. Все – к Игорехе.

      – А Игорь говорит, что ему пока только двадцать шесть и он преуспевающий бизнесмен, и ему пока не до семьи!

      – Значит, у нас есть время. Мам, как ты думаешь, папка года за два поправится?

      – Будем надеяться. Ладно, встаем! Полдня провалялись с тобой в постели. Сегодня я на целый день в больницу. Маша, сиделка, взяла выходной.

      – Она там что, единственная?

      – Нет. Но твой отец гоняет всех остальных.

      – Я же говорю,