Любовь, комсомол и Танцы под Звёздами. Гала Артанже

звучал непривычно тихо и вкрадчиво, как будто слова слетали с губ, без участия голосовых связок, словно шорох осенних листьев под ногами…

      Ох и хитрец! Даже голос и тот пустил в обольщение! Конечно, он же знает, что я темброзависимая! Я кивнула. Мы медленно пошли следом за Надей и Толиком.

      – Я слушаю, Алексей!

      – Мы ни разу не поговорили с того злополучного восьмого марта.

      – В тот день я сказала тебе всё, что хотела сказать. И с тех пор ничего не изменилось.

      – Изменилось. Я стал другим. И ты стала другой.

      – И? В целом это ничего не меняет. Я жду принципиальный вопрос.

      – Сначала прими мои извинения, – он широко шагнул двухметровыми ногами, развернулся лицом ко мне, преградил путь и попытался поймать мой взгляд, – я, идиот, был неправ. Впрочем, как всегда! Идиотом был в те последние минуты в клубе и ещё бо́льшим идиотом на следующее утро.

      – Проехали, Алексей! – я обошла его стороной. – То, что ты идиот, я давно поняла. Но те последние минуты седьмого марта, в конце концов, привели тебя к новым отношениям. И я, правда, рада за тебя – клин клином вышибают!

      – Не сравнивай, Лина! Это совсем другое… – он поравнялся со мной и робко коснулся моего плеча.

      Я встряхнула его руку.

      – Мне, правда, не интересно знать, насколько это у тебя другое. Твоя жизнь, и меня в ней больше нет. Наши дорожки разошлись. Я всё ещё жду принципиальный вопрос. Давай, помогу! Ты хотел спросить про Анатолия? С Анатолием у меня никогда не было никаких отношений, и в тот вечер он шёл не ко мне. Это тебя успокоит? Или принципиальный вопрос – «мой секс в общежитии»? Я тебя, моего первого и единственного мужчину, тебя, любимого, ни разу к себе не пригласила. Как же ты мог подумать, что я пустила в свою постель кого-то другого? Разве я такая доступная и распущенная? Или по себе судишь? Для тебя же флирт и вытекающие из него последствия – дело привычное.

      – Лина, малышка… – он остановился и попытался обнять меня.

      – Нет, нет, убери руки! Ты обещал, никаких слов о чувствах. Лучше слушай и не перебивай! Я сегодня опять разговорчивая и позволю себе многое сказать. И забудь про «малышку»! Даже на твоём фоне я давно уже не малышка. Я уже переросла тебя, Алексей, а ты всё тот же инфантильный мальчик. Лёша, пойми, мы пошли по жизни разными тропами. И лучше было бы, чтобы они нигде не пересекались, – я пнула подвернувшийся под ногу камень и чуть не вскрикнула от боли в пальце.

      Да, мне было больно… и не только в пальце.

      – Лина, ты меня презираешь? Неужели я настолько подлец? Я вообще хотел поговорить не об этом. Даже и не знаю, как начать.

      – Начни уж как-нибудь! Ты же такой красноречивый у нас!

      – Красноречивым я был только с тобой. Никто больше не вызывает желания облачать слова в красивую форму. Но ты выпила меня всего до дна, а потом своей ножкой выпнула из своей жизни, как пустую бутылку… Пустой я сейчас, Лина… О-пус-то-шён-ный…

      – О-ля-ля! Как банально! Алексей, прекрати! Меня уже не купишь такими