Хорошая девочка должна умереть. Холли Джексон

поет? Наверное, такого Рави она тоже смогла бы полюбить, хотя ей не хватало выражения его глаз, когда он на нее смотрит.

      Потом все закончилось. Раздался знакомый стук в дверь, но Пиппа даже не пошевелилась. Надо сидеть на месте и следить за дорогой. Отчим дома, он откроет. Он любил встречать Рави. Вечно отпускал странные шуточки, заводил разговор про футбол, расспрашивал про стажировку, похлопывал Рави по спине. Тот в это время снимал ботинки и аккуратно ставил их у дверей, засовывая шнурки внутрь, и изредка посмеивался. Именно этого Пиппе и не хватало: мелких, вроде бы незначительных деталей, отличавших нормальную жизнь. Если она спустится, то все испортит: при ней они станут вести себя иначе.

      Пиппа моргнула, глаза наполнились слезами: она слишком долго смотрела в одну точку. Солнце слепило сквозь окно.

      Она слышала, как Рави неторопливо поднимается по ступенькам, и сердце застучало быстрее. Быстрее в хорошем смысле – не как это порой бывает.

      Нет, об этом сейчас лучше не думать. Зачем портить удачный момент?

      – Привет, сержант! – сказал Рави, со скрипом распахивая дверь комнаты. – Агент Рави явился, к исполнению обязанностей бойфренда готов!

      – Привет, агент Рави, – отозвалась Пиппа.

      Стекло запотело от ее дыхания. Губы упрямо растягивались в улыбке.

      – Понятно, – протянул он. – Даже не оглянулась и не посмотрела. Не обняла, не поцеловала. Не сказала: «О, Рави, дорогой, ты так красив нынче утром, от тебя вкусно пахнет». О, Пиппа, милая, ты очень внимательна. Купил новый дезодорант. – Повисла пауза. – Нет, серьезно. Что ты делаешь? Ты вообще меня слышишь? Или я призрак? Ау?

      – Прости, – сказала она, глядя перед собой. – Я… смотрю на дорожку.

      – Что?

      – Смотрю на дорожку, – повторила она собственному отражению.

      Матрас рядом с ней прогнулся, и сила гравитации потянула Пиппу в сторону. Рави встал на колени, оперся о подоконник и тоже, как Пиппа, уставился в окно.

      – На что смотришь? – спросил он.

      Она рискнула украдкой бросить на него взгляд и увидела, как солнце блестит в его глазах.

      – На… на птиц. На голубей. Я рассыпала хлебные крошки перед домом, на том самом месте, где нашла мертвых птиц. А еще разложила в траве кусочки ветчины.

      – Молодец, – в замешательстве кивнул Рави. – А зачем?

      Она ткнула его локтем. Разве не понятно?

      – Затем, – начала она, выразительно подчеркивая каждое слово, – что хочу доказать ошибку Хокинса. Это не кошки. Я приготовила для них идеальную приманку. Кошки ведь любят ветчину? Хокинс не прав, я не сумасшедшая.

      Пиппу разбудил яркий свет, проникавший сквозь щели в занавесках. Спросонья в медикаментозном дурмане ей в голову пришла гениальная мысль провести эксперимент, но теперь, глядя на Рави, Пиппа засомневалась, что это было хорошей идеей. Она чувствовала на себе его взгляд. Зачем он на нее смотрит? Пусть лучше помогает ей и тоже следит за птицами!

      – Эй, – тихо, почти шепотом позвал Рави.

      Пиппа не слышала, что он сказал дальше: