Сибирский некромант. Кирилл Юрьевич Неумытов

что я мог надавить на многое, но выход в город всегда ценился учениками. Тем более коллективная ответственность творит чудеса.

      – Может Дубина убил Матраса? – предположил Пила, разводя руками. – Он жадный до власти. Я бы не удивился.

      – Степан Геннадьевич упал в открытый люк. Осторожнее с этим, ребята. А ещё дважды думайте над тем, что творите. Георгий Викторович отправит вас на Зону как только появится повод.

      Класс напрягся от этих слов. Правда, не уверен, что они меня услышали. Эти ребята сначала думают, а потом делают.

      Оставшееся время классного часа я зачитывал статьи ОБЖ. Чтобы это было не так скучно, приводил для примера некоторые истории из жизни. Я видел очень многое.

      Вот недавно как раз добавилось то, что можно запнуться об шнур удлинителя…

      * * *

      Я смотрел в окно своего кабинета и ел мороженку. Это была главная радость за день. Не сказать, что преподавание для меня в тягость, но я точно больше любил некромантию. Последний урок в школе мне так и вовсе хотелось прогулять. Оказывается такое желание есть не только у учеников, но и у преподавателей.

      В коридоре на кого-то орала Вера Иннокентьевна Газимурова. Я это слышал даже с закрытой дверью. Вообще не помню, чтобы Годзилла разговаривала спокойным голосом. Эта бабка с ядрёным фиолетовым цветом волос всегда на всех орёт. А ещё она очень любит путать имена и спорить об этом…

      – Плесневелый, ты куда бежишь по коридору! – проорала Годзилла, кажется, сменив цель атаки.

      – Я не Плесневелый, а Пляскин! – возмутился Заяц.

      – По коридору нельзя бегать!

      Дверь моего кабинета открылась. Заяц не стал слушать Годзиллу. Да и вообще, по виду он прибежал ко мне с какой-то тревожной новостью.

      – Виталий Иванович, там… – Пляскин сделал несколько вдохов, чтобы отдышаться. – Там Пила в столовой подрался! Директор его к себе в кабинет забрал и послал за вами!

      Мда… Только сегодня сказал ребятам не косячить, но это как горохом об стенку.

      Я сделал два больших укуса пломбира и полностью от него избавился. Настроение всё равно было хорошим, несмотря на проблему с Пилой. От своего класса я изначально жду проблемы, поэтому ничему не удивляюсь.

      – Пошли, – сказал я Пляскину и достал ключи.

      Мы вышли из кабинета, и на меня вдруг обрушился рёв Годзиллы.

      – Мучильников, ты почему не сдал мне лабораторную работу!

      Я повернулся на разъярённую Годзиллу, будучи в недоумении. Её не смутило то, что я закрываю кабинет ключами? Или бабка всё ещё думает, что я её ученик?

      Ладно, просто проигнорирую.

      На третий этаж вело две лестницы и я пошёл к дальней.

      – Эй, Мучильников! – заорала во весь голос Годзилла. – Ты куда пошёл!

      Вера Иннокентьевна громкая, но медленная. От неё легко улизнуть. А пытаться ей что-то объяснить себе дороже. Она будто не в своем уме, хотя в то же время преподаёт отлично. Во всяком случае так было десять лет назад.