Наследие Рима. Том 2. Kрестовые походы. О. Н. Слоботчиков

Востоке соотношение сил и инициативы начало меняться в пользу христиан во второй половине X века. Основной причиной этого стал распад Аббасидского халифата с 860-х годов. Это привело к тому, что власть в приграничных провинциях была захвачена местными лордами. Они больше не могли полагаться на финансовую и военную поддержку правителей мусульманского мира, и их собственные ничтожные ресурсы были совершенно недостаточны для противодействия возрождающейся власти византийских армий при македонской династии.

      Первым важным шагом в византийском наступлении было завоевание Малатии в 934 году. Это не только уничтожило основную мусульманскую базу в стратегической долине Верхнего Евфрата, но и продемонстрировало, вне всякого сомнения, неспособность ослабленного правительства в Багдаде защищать границы мусульманского мира. Поколение спустя, византийские армии снова продвинулись, и правитель Хамданидов Алеппо, Сайф аль-Давла (945–967), прославленный великим поэтом аль-Мутанабби как герой ислама, был совершенно неспособен защитить города Киликийской равнины. Потеря Тарса в 965 году означала, что Киликия (мусульмане и арабоязычные с VIII века) перешли в византийские руки. С тех пор там никогда не говорили по-арабски.

      Византийский захват Антиохии в 969 году открыл ворота для захвата большинства горных районов северо-востока Сирии в течение следующих десятилетий и создания византийской администрации. Это были районы, которые мусульмане завоевали в 630-х годах во время первой волны экспансионистской войны, и это был первый случай, когда любая из этих областей была потеряна для ислама. Завоевания не привели к большому мусульманскому населению под христианским правлением.

      Новые районы были очищены от своих мусульманских жителей – своего рода религиозная чистка, и когда византийский император поставил своих лошадей в древнюю мечеть в Тарсе, это был явный сигнал о радикальном характере произошедших перемен. Вновь отвоеванные районы вокруг городов Мелитене (Малатья), Цезария Германикея (Мараш) и Самосата (Самсат) были заселены христианами13.

      Это, по-видимому, было прагматическим ответом византийских властей на проблемы укрепления границы. Не было выраженной идеологии или риторики христианской солидарности. Несмотря на это, тот факт, что эти иммигранты поощрялись из-за их религиозных убеждений, а не, скажем, их военных или сельскохозяйственных навыков, свидетельствует о том, что религиозная солидарность считалась важной. Многие из этих иммигрантов были взяты из областей, находящихся под мусульманским владычеством (Египет и Сирия), и византийские власти привлекли их к тому, чтобы поселиться в районах вблизи арабской границы, где греки боялись жить. Было подсчитано, что между 936 и 1072 годами в этом районе впервые упоминается около 30 епископских престолов14.

      За тот же период 56 из 156 монастырей, которые, как известно, существовали в этом районе, зарегистрированы впервые. Большинство из них не были грекоязычными и, что более важно,

13

Для этого движения см.: Dagron. Minorites ethniques et religieuses. – Р. 177–216.

14

Ibidem. – Р. 188.