Юми и укротитель кошмаров. Брендон Сандерсон

Оставалось всего лишь…

      Всего лишь…

      Ох!..

      Ой-ой-ой!

      Служанки встали и взяли веера. Лиюнь жестом приказала Художнику подняться и выйти.

      – Ладно, – шепнул он Юми, которая тоже поднялась. – Кажется, я неплохо справляюсь. Что теперь?

      – Теперь нам нужно совершить ритуальное омовение, – ответила девушка.

      Глава 10

      – Ритуальное омовение? – задумчиво переспросил Художник.

      Звучит заманчиво. Тут жарче, чем дома, и не помешало бы немного освежиться.

      – Я не против ополоснуться. Надеюсь, вода не слишком горячая?

      – Ритуальное омовение проводят в городском холодном источнике, – ответила Юми. – Каждый день я работаю в новом городе, поэтому не знаю, где источник находится, но, как правило, высоко. Герой, пока ты здесь, кроме тебя, к нему никого не подпустят.

      Теперь это звучало еще лучше, учитывая, через что ему пришлось пройти. Для него оказалось сюрпризом, что можно так устать от простого приема пищи.

      Увы, здравый смысл начинал преобладать. У Художника был неприятный опыт, связанный с необходимостью соответствовать чужим ожиданиям – справедливым или не очень. Воспоминания были болезненными, и он поклялся никогда не впутываться в подобные неприятности.

      И вот теперь явно впутался. Когда служанки покинули комнату, он оказался лицом к лицу со странной длинноволосой призрачной девушкой. Слова сами сорвались с языка.

      – Ты спрашивала, великий ли я воин, – сказал он. – Мне придется с кем-то сражаться?

      – Думаю, не придется, – ответила Юми. – Но по правде сказать, не знаю. Духов нужно сформировать и только потом можно спрашивать. Они сказали, что находятся в плену. Быть может, у тебя получится их освободить?

      – Сформировать? – немного успокоившись, уточнил Художник. – Для этого нужно будет рисовать?

      – Рисовать? – переспросила Юми, удивленно наклонив голову. – Мы призываем их с помощью искусства.

      – С помощью искусства?

      Ладно. С этим он справится. Может, даже нарисует не бамбук, а что-нибудь другое. Неужели его призвали в совершенно другой мир только для того, чтобы… рисовать? Надо бы с этим разобраться.

      Он посмотрел на девушку в ожидании более подробных объяснений, но сразу сник.

      На ее лице читалась такая страстная надежда…

      Эмоции хлынули из Художника, как теплая и яркая кровь из ран. Когда последний раз он чувствовал себя нужным? Ему не хочется лгать. Он ведь, по сути, и не лжет? Ее духи действительно выбрали его, перенесли сюда, чтобы рисовать. Наверное…

      В тот миг ему действительно захотелось стать героем, на которого все могут положиться. Захотелось искупить ошибки прошлого. Чего-то добиться. Не думайте, им не двигала гордыня. Скорее отчаяние.

      В глубине души Художник ощущал себя испорченным холстом, картиной, на которую пролили тушь и которую выбросили как мусор. Теперь у него появилась возможность вновь растянуться на подрамнике, чистой стороной вверх. Он