Юми и укротитель кошмаров. Брендон Сандерсон

себя разбитой и измотанной. Она свернулась калачиком под одеялом. Вероятно, сейчас остановка. Ночной воздух согнал невыносимую жару, и кибитку опустили на землю, чтобы каменный пол впитал оставшееся тепло. Обычно Юми это нравилось. Закутаться в одеяло и нежиться на теплом полу – что может быть уютнее? Как будто сама планета передает тебе свою энергию.

      Девушка полежала так, восстанавливая силы. Она понимала, что должна гордиться достигнутым. Любой на ее месте гордился бы.

      Но она чувствовала лишь усталость. И стыдилась, что не испытывает должного душевного подъема.

      От этого усталость давила еще сильнее, ведь чувство вины – тяжкий груз. Тяжелее, чем камни, которые она недавно поднимала.

      Ей стало совестно. У вины множество друзей, чьи адреса всегда под рукой, чтобы в любой момент можно было их позвать.

      Вокруг становилось все жарче, но тепло не передавалось Юми. Снаружи она поджаривалась, но внутри оставалась сырой. Так и лежала, пока не открылась дверь. Вы бы, наверное, сперва услышали стук деревянных сандалий, а вот Юми не услышала.

      Ночная гостья осталась в дверях – чернильное пятно на черной бумаге. Она ждала, пока Юми не подняла голову, вдруг осознав, что плачет. Слезы капали на пол и испарялись не сразу.

      – Лиюнь, как у меня получилось? – спросила наконец Юми, поднимаясь на колени.

      – Вы выполнили свой долг, – ответила Лиюнь тихим, но скрипучим голосом.

      Звук был почти как у рвущейся бумаги.

      – Я… никогда не слышала, чтобы йоки-хидзё зараз удавалось призвать тридцать семь духов, – с надеждой сказала Юми.

      В обязанности опекунши не входило хвалить ее, но… было бы приятно, если бы похвалила.

      – Это так, – ответила Лиюнь. – Теперь люди начнут гадать, всегда ли вы были способны на такое. Не намеренно ли отказывались дать другим поселениям такое же благословение, как этому?

      – Я…

      – Избранница, я не сомневаюсь, что вы достаточно мудры, чтобы продолжать в том же ключе, – сказала Лиюнь. – Я также уверена, что вы не перестарались и жители следующего поселения не получат гораздо меньшее благословение и не сочтут себя недостойными.

      Юми стало дурно от одной лишь мысли об этом. Ее руки безвольно повисли; даже шевелить ими было очень больно.

      – Завтра я постараюсь.

      – Вне всякого сомнения. – Лиюнь задумалась. – Мне претит мысль о том, что обученная мной йоки-хидзё не способна правильно распределять силы. Также не хочется думать, что я слишком плохая наставница, если моя ученица бездельничает, скрывая свой истинный потенциал.

      Юми совсем сжалась, морщась от болезненных спазмов в руках и спине. Даже столь невероятного успеха оказалось недостаточно.

      – К счастью, оба этих вывода несправедливы, – прошептала она.

      – Я сообщу в Гонша, что завтра их посетит сильная йоки-хидзё, – сказала Лиюнь.

      – Благодарю.

      – Избранница, позвольте кое-что напомнить.

      Юми подняла голову, и при взгляде