Озаренный Солнцем. Брендон Сандерсон

Скорчившись за ним, Скиталец кое-как одной рукой подтащил к себе винтовку и нацелил на замок.

      Ты так без руки останешься, – предостерег Помощник.

      – А, – отмахнулся Скиталец. – У меня вторая есть.

      И выстрелил. Как он и надеялся, замок разворотило и раненая рука наконец оказалась свободна. Подхватив щит, Скиталец перебрался к летоциклу и устроился рядом с женщиной.

      Лечим второй палец. И это все, что мы можем себе позволить, если не хочешь уйти ниже пяти процентов.

      – Отлично, – бросил Скиталец, осматривая машину. – Насколько сложно будет угнать эту штуку? Ты видел, как запускается двигатель?

      Какая гнусность! – сказал Пом. – Эта женщина тебя спасла, а ты собираешься украсть ее корабль?

      – Спасла, когда я ее заставил. Как завести?

      Я не видел.

      Вот дрянь! Так, надо избавиться от Огнеглазого.

      Скиталец пристроился с винтовкой возле сиденья, к которому была привязана женщина-очаг. Та рычала и сверлила его взглядом, а он настойчиво убеждал себя, что не собирается стрелять ни в кого конкретно. Просто куда попало.

      Сработало. Правда, целиться приходилось в молоко. Но даже этого хватило, чтобы ненадолго отпугнуть Огнеглазого. Спасительница прожгла Скитальца гневным взглядом, что-то возмущенно крича и размахивая руками.

      Полагаю, она бесится оттого, что ты здорово промазал.

      – Дамочка, – сказал Скиталец, – у меня выдался очень тяжелый день. Если вам так уж необходимо на меня орать, нельзя ли делать это потише?

      Женщина вырвала у него оружие и выстрелила, вновь заставив Огнеглазого отступить, потом указала на летоцикл и заговорила.

      Кажется, предлагает взять тебя с собой, – сказал Помощник, – если прикроешь ей тыл своим щитом.

      Сойдет. Скиталец потряс раненой рукой, не в силах дождаться, когда исцеление завершится. Он помедлил, оглядывая стремительно зарастающее травой поле. Корабль с возвышением вроде стоял где-то там? И кажется, что-то лежит в траве поблизости от того места. Тело?

      Преисподняя! Не реагируя на удивленные возгласы женщины, он поднял Помощника-щит и бросился в ту сторону, кляня себя на чем свет стоит за глупость. Там, где прежде был центр арены, на земле обнаружился щербатый. Он почти утонул в грязи. Одна нога вывернута под неестественным углом, на лице – кровь. Наверняка пленника били ногами солдаты, а когда начался бой, бросили его.

      Бедолага поднял взгляд и увидел Скитальца. И хотя вокруг падали бомбы, а очереди стрелкового оружия взметывали грязь и обгорелую траву совсем рядом, что-то вспыхнуло в его глазах. Надежда.

      Скиталец вытащил щербатого из грязи, ухватив под локоть, и с трудом взвалил себе на закорки. Держать Пома раненой рукой он не мог, поэтому отпустил щит и побежал через поле боя, неся на плечах бремя забытых клятв. Чудом не угодив под выстрелы, добрался до летоцикла и сбросил спасенного на заднее левое сиденье, напротив женщины-очага. Оставалось надеяться, что ее наручники выдержат.

      Глаза щербатого наполнились слезами. Он что-то прошептал,