Джентльмены предпочитают блондинок. Анита Лус

в школу, а потом мама со вниманием читала в газетах обо всех ее замужествах. Так вот, теперь Фанни живет в Лондоне и считается здесь одной из самых хорошеньких женщин. По-моему, Фанни – личность историческая, потому что если женщина считается хорошенькой на протяжении пятидесяти лет, то сама становится историей.

      Ах, если бы мама не умерла от закупорки вен, мы с ней и Фанни чудесно бы провели время в Лондоне, потому что Фанни обожает ходить по магазинам. Так вот, мы пошли покупать шляпки, только не в шляпный отдел, а в детский, и там мы с Фанни купили несколько премиленьких шляпок, потому что детские шляпки стоят в два раза дешевле. Фанни, оказывается, всегда так делает. Вообще-то, Фанни просто обожает шляпки и покупает их в детском отделе каждую неделю, поэтому экономит кучу денег.

      А потом мы вернулись в «Ритц», где должны были встретиться с майором Фальконом, потому что майор Фалькон пригласил нас на чай к одной даме по имени леди Шелтон. Майор Фалькон и Фанни пригласил, но она была вынуждена отказаться – у нее начинался урок музыки.

      Так вот, в доме у леди Шелтон было много всяких людей весьма английского вида. Оказывается, некоторые лондонские дамы называются леди, что то же самое, что лорды. А те, которые не леди, те достопочтенные. Правда, есть еще и не леди, и не достопочтенные, а такие же, как мы, их можно называть попросту «мисс». Ну, леди Шелтон была просто в восторге оттого, что мы, американки, пришли к ней домой. Она даже отвела нас с Дороти в малую гостиную и пыталась продать нам цветы из морских ракушек, которые она сама делает, по двадцать пять фунтов за штуку. Мы у нее спросили, сколько это будет деньгами, и оказалось, что сто двадцать пять долларов. Да, похоже, в Лондоне мне с Дороти придется нелегко, потому что ей никак не следовало говорить английской леди того, что она ей таки сказала. Вовсе не следовало ей говорить английской леди, что у нас в Америке мы используем ракушки точно так же, только под какую-нибудь одну прячем горошинку – это у нас игра такая. А я просто сказала леди Шелтон, что нам не нужны цветы из ракушек. А леди Шелтон сказала, что она знает, как мы, американцы, любим собак, поэтому она ужасно хочет познакомить нас со своей мамочкой.

      Ну вот, поэтому она отвела меня, Дороти и майора Фалькона в дом к своей матери, которая живет тут же, за углом. Оказывается, ее мать называется графиней и она разводит собак. У матери тоже были гости, и мне показалось, что у нее для такой пожилой леди очень уж рыжие волосы и очень уж ярко накрашенные губы. А первое, что она спросила, так это купили ли мы у ее дочери цветы из ракушек. А мы сказали, что нет. Она, по-моему, вела себя совсем не так, как полагается вести себя графиням столь пожилого возраста, потому что она сказала: «Вот и правильно, милочки! Не позволяйте моей дочери себя надувать – они через неделю разваливаются». А потом она спросила, не хотим ли мы купить собаку. И я не успела остановить Дороти, которая тут же спросила: «А собаки через сколько разваливаются?» По-моему, графиня повела себя не так, как полагается вести себя графиням, потому что она громко-прегромко