Племя деревьев. О чем говорят корни и кроны. Стефано Манкузо

ничего подобного, клянусь Иггдрасилем… В конце концов, влиять на твой выбор строго запрещено. Сейчас вид у тебя очень напуганный. Я лишь хотел узнать тебя поближе, чтобы понять, к кому ты ближе – к Летописцам или к Черноземам.

      – Разве это не запрещено?

      – Ну, скажем так, теоретически, нет, это разрешается. Но все же, если Юэн узнает, у меня могут быть серьезные неприятности.

      – И поэтому ты прячешься?

      – Я не хотел. Я знал, что нарушать правила – плохая затея… – в голосе звучало смущение. – Но для них это было так важно, что я не смог отказаться.

      – Для них – это для кого?

      – Этого я правда не могу тебе сказать.

      – Вообще-то ты мне пока ничего не рассказал. Но теперь ты со мной познакомился и, надеюсь, уже понял, какой клан мне подходит больше, потому что я ничем не могу тебе помочь. Кстати, мне это не особо нравится, и я правда не знаю, какой клан выбрать. Честно говоря, никогда об этом не задумывался.

      Я подождал несколько секунд, но ответа не последовало.

      – Эй! Ты еще здесь? Куда пропал?

      Ответа не было. После шепота листьев, колыхания листвы и шумного бормотания незнакомца лес вновь стал привычно тихим.

      То, что спугнуло моего таинственного собеседника, не заставило себя долго ждать:

      – Эй, Лорин, я иду. Не съедай весь сахар.

      Ко мне шла Лизетта, устав следить за моими перемещениями издалека и торопясь узнать, что происходит.

      Мы всегда были неразлучны. Она была первой моей спутницей после прибытия, и я ее очень люблю. У нас много общего: мы живем в нескольких метрах друг от друга, мы примерно одного возраста, и в то время оба еще не принадлежали ни к одному клану. Хотя в случае с Лизеттой это лишь формальность: ее дом находился в центре территории Черноземии, и никакие протесты Летописцев не могли этого изменить. Более того, стоило только взглянуть на нее, чтобы понять, что она – чистокровная Черноземка. Даже в юности она уже обладала способностью раскрыть красоту любого живого существа. Она срывала все маски, вот в чем была ее особенность. Днями напролет интересовалась жизнью обитателей поляны. Будь то насекомые, грибы, птицы, рептилии или люди, Лизетта умела понять их и подружиться с ними. Внешне она была гораздо меньше меня – по сравнению со мной просто крошка. Но от ее стройного тела исходило столько энергии, что устоять было невозможно.

      – С кем ты разговаривал? – спросила она, завладев своей долей сахара.

      – С незнакомым голосом из леса.

      Она не удивилась – будто обмен любезностями с незнакомцами был для нее обычным делом.

      – Это был веселый голос? Или робкий? Тебе не показалось, что ему было не по себе от того, что он делает?

      Я посмотрел на нее, пораженный точностью описания:

      – Точно. Именно такой… но откуда ты знаешь?

      – Вот уже несколько дней кто-то бродит по лесу и расспрашивает о тебе, но его никто не видит. Он хочет знать, что ты из себя представляешь. Спрашивал всех в округе. Даже меня… Я хотела рассказать тебе, но потом как-то вылетело