Ранчо одиноких сердец. Лайла Сэйдж

рассмеялась.

      – Надо же, Густ послал тебя ко мне с расспросами! – фыркнула она. «Да-да, именно Густ хотел об этом знать». – Кенни подвез нас до дома Тедди. Ты, наверное, заметил, что мы с ней вчера выпили.

      Подвез к Тедди? Эмми не поехала к нему домой? Между ними ничего не было?

      Меня охватило облегчение. Конечно, просто потому, что я не хотел вновь видеть страдания младшей сестры лучшего друга. Здесь я не кривил душой. Просто недоговаривал.

      – Ты так громко и страстно исполняла Islands in the Stream, что трудно было не заметить, – пожал плечами я.

      И тут же перед мысленным взором промелькнула картина, как Тедди отпихнула в сторону солиста группы и вытащила подругу на сцену.

      – О боже. – Эмми провела рукой по лицу. – А я и забыла…

      – Честно говоря, у тебя отлично получилось. Если возьмешь пару уроков пения, я дам вам с Тедди возможность выступать, – пошутил я.

      Эмми вновь направилась к пикапу за вещами, и я пошел следом.

      – Значит, это правда? – бросила она через плечо.

      – Ты о чем? – поинтересовался я.

      – Что ты владеешь «Сапогом дьявола».

      – Да.

      – И как так вышло?

      Историю о том, как бар попал в мои руки, невозможно было рассказать, не упомянув при этом Джимми. Я немного помолчал, внутренне готовясь к знакомой боли, которая поселялась у меня в груди всякий раз, когда речь заходила о нем.

      – Ты помнишь пьяницу Джимми?

      – Твоего отца? Да, помню. – Эмми, похоже, смутилась. Вполне понятная реакция.

      – Оказалось, все это время «Сапог дьявола» принадлежал ему. А после смерти он оставил бар мне.

      По правде говоря, мне не нравилось говорить о Джимми. Не потому, что я считал его плохим человеком. Просто отец из него не вышел. И хотя боль немного притупилась, она по-прежнему саднила где-то внутри.

      Сколько бы лет ни прошло, я никогда не смогу полностью смириться с тем, что не нужен был отцу. Мы жили с ним в одном городе, и я видел его, может, раз в год, а когда достаточно подрос и обзавелся поддельным удостоверением личности, чтобы пустили в «Сапог дьявола», частенько находил его на обычном месте в баре. Иногда отец разговаривал со мной, иногда нет. Понятия не имею, почему он оставил мне этот бар и все, что с ним связано.

      – Признаться, я вообще не думала, что у «Сапога дьявола» был владелец, – сказала Эмми и повернулась, чтобы взять другую коробку. – Ну понятно, что в какой-то момент этот бар был чьей-то собственностью, но он уже так давно существует, что превратился в некое подобие общественного достояния.

      – Честно говоря, судя по учетным книгам, у бара до меня будто вовсе не было владельца. Записи велись кошмарно.

      Джимми угробил бар. Стыдно признавать, но когда я понял, какой ущерб понес из-за него бизнес за все эти годы, то отчасти даже обрадовался, что отец плевать хотел не только на меня одного. Впрочем, о баре он все-таки заботился больше, чем о родном сыне.

      Мы с Эмми отнесли еще по коробке в хижину, которая постепенно заполнялась ее вещами.

      – Вряд ли я говорила тебе… – начала Эмми. – Мне жаль, что твой отец