Безбожия Сыны. Юрий Погуляй

его заглушать (так как попытки разобраться в гвалте – ни разу к успеху не привели). Но от слов, что звучали именно в его адрес, отделаться было нелегко, тем более такому новичку, как анхорец. Он пока не умел определять, кто именно с ним разговаривает, и потому угрозы просто передавал Агону как: «Мне тут кто-то пригрозил оторвать ноги, но кто – не знаю». Император даже заверил, что его агенты уже ищут доброжелателей.

      «Эйдор?! Я тоже Анхорец, ответь!»

      Анхорец? Юноша повернулся на бок, наслаждаясь мягкостью матраса. Его положение при дворе дало несколько приятных деталей. Например: отдельный шатер, вооруженная охрана, и куча личных вещей, которые потащит за собой какой-нибудь несчастный, если Агон вдруг решит сняться с места.

      Анхор… В глубине души Эйдору было больно и неприятно слышать про родные земли. Туда ему дороги нет. Однако радужное детство и все добрые моменты жизни остались на севере, за Путаными местами, отчего в душе жглась колкая обида. Он ведь не сделал ничего такого, чтобы его отвергли. Мало того – он серьезно помог Анхору, а в ответ получил пинок под зад.

      «У нас тут лето…»

      «Кто ты и что тебе надо?» – не выдержал Эйдор, он натянул на голову одеяло и, не открывая глаз, поуютнее устроился на матрасе.

      «Меня зовут Барс, вот. Просто поговорить хотел»

      «Хорошее имя, Барс» – улыбнулся юноша: «Только о чем нам разговаривать?»

      «Просто хотел сказать, что у нас есть те, кто недоволен, как с тобой поступили Верховные. Ты молодец, вот!»

      Эйдор открыл глаза, почувствовав, как екнуло его сердце. Кто с ним разговаривает?!

      «Кто ты?!»

      «Я немного осведомлен о делах в Анхоре. Я имею в виду настоящие, истинные дела»

      «Усмиец?»

      «Агира тоже был усмийцем, Эйдор» – вкрадчиво напомнил голос. Только сейчас юноша обратил внимание, что Барс говорит почти шепотом, будто опасаясь чего-то. В душе опять неприятно заныла обида. С ним опасно говорить в открытую. Он же враг. Он же изгнанник.

      «Что сделано – то сделано, Барс. Учти, во мне больше нет любви к Ордену»

      «Я понимаю. Если бы я мог что-то изменить – я бы непременно это сделал. Но в Ордене не все так гладко, как хотелось бы. К сожалению одна часть Верховных занята какими-то своими затеями, вторая вообще не принимает более никакого участия в жизни страны, и только третья пытается что-либо сделать невзирая на происходящее»

      «Ты, конечно же, из третьих?» – не удержался от ехидства Эйдор.

      «Нет» – юноше показалось, что Барс улыбается: «Я тебе разве сказал, что я один из Верховных?»

      «Ну, а кто ты тогда?»

      «Пока ты не научишься отсекать такие разговоры от общего фона, я тебе и не скажу этого, вот»

      Присказка «вот» у незнакомца звучала многоточием.

      «Не понял»

      «При желании нашу беседу можно услышать, Эйдор. А вернее твои ответы. Научись говорить только мне, а не общаться в общем гвалте. Поверь, у Агона хватает людей, которые следят именно за такими разговорами, а мне бы не хотелось, чтобы