Княгиня. Людмила Ржевская

le>

      Были первые числа декабря. Но зима уже во всю властвовала в городе.

      Дворники не успевали сбрасывать снег с крылец богатых горожан, как наутро снова все было засыпано снегом.

      А по ночам вьюга и бураны сменяли друг друга на горе запоздавшим путникам и на радость ведьмам и колдунам. Первый месяц зимы выдался снежным и морозным.

      В одну из таких декабрьских ночей 1905 года в дом к княгине Александре Ржевской постучалась беда.

      – Слышь, как пурга-то бесится, словно черти с неба спустились, – отряхивая снег с валенок, заговорил дворник князей.

      – Агафья, кликни барыню, сообщение для нее есть. Горничная скрылась в покоях Александры и тут же вышла вместе с барыней.

      – Никак, матушка, не ложилась еще? – спросила княгиню Евдокия.

      – Нет, Евдокия, не ложилась еще, что-то на душе томно, предчувствие какое-то давит.

      – К тебе, Александра Георгиевна, человек от князя из Москвы приехал, говорит срочно повидать надо. Князь велел хоть в ночь, хот под утро, а будить тебя.

      – Вели привести путника, да накормить не забудь.

      – Что ты, матушка, и обогрели, и накормили, и за Глафирой уже послала.

      – Правильно сделала, Евдокия, мысли мои наперед читаешь, веди же!

      Евдокия вышла в переднюю и тут же вернулась с каким-то мужиком, по виду не местным.

      – Откуда будешь, странник? – спросила Александра путника, – Звать как?

      – Из Москвы еду, барину своему депешу везу, да по дороге велели к вам заехать. Вот письмо от князя, мужа вашего. А кличут меня Федором.

      Мужик протянул пакет, запечатанный сургучом и с печатью князя.

      Александра взяла пакет, хотела сразу разорвать его, но помедлила.

      – Обожди меня здесь, Федор, сейчас награжу по твоей чести.

      Княгиня вошла в спальню, вскрыла пакет и прочла письмо. «Дорогая моя жена и княгиня Александра, видимо беда не ходит одна. В тот час, как получишь известие от меня, собирайся с детьми в дорогу, возьми с собой то, чем можно откупиться в пути от разбойников, и пробирайся на юг к родственникам. Прошу, не медли. Иначе и дом не спасешь и себя с детьми погубишь. Если, останусь жив, свидимся на юге. Твой муж и князь Гавриил Ржевский».

      Задрожали плечи у Александры, холодно сделалось ей, потом разом бросило в жар. Но женщина взяла себя в руки. «Значит правда, значит сбылось…» Она перекрестилась три раза и вышла к Федору. Протянула ему несколько золотых монет. – Вот возьми, в дороге пригодятся. Спасибо, добрый человек, что заехал, не посчитал за труд. Благослови тебя бог, а теперь ступай. Пора и нам в путь собираться. Федор поклонился и вышел. Александра продолжала стоять, тупо смотря в окно, за которым ревела вьюга.

      «Неужто бросить все на разграбление черни? Столько лет, столько сил и работы. Ну, нет, в дом они войдут пустой! И не на юг я стану пробираться, а в Литву. Ближе и спокойнее, а когда все уляжется, можно и домой вернуться».

      Она встрепенулась.

      – Где ты, Евдокия? – уже по привычке громко закричала княгиня.

      – Здесь я, матушка, и Глафира со мной.

      – Оставь нас вдвоем, Евдокия, у меня дело только для Глафиры.

      – Что, княгинюшка, привело тебя за мною, старухой дряхлою, можешь не рассказывать, знаю, что горе. В радости за мной не посылают. Говори дело свое.

      – Хочу, Глафира Карловна, чтобы ты посмотрела на свой огонь и сказала, что ждет меня в дороге, что сделать я должна, чтобы избежать врагов лютых, куда наследство батюшкино спрятать так, чтобы и триста лет никто не нашел.

      – Разожги камин, да свечи поставь крестом, помнишь, как раньше делала, и сзади меня стань. Говорить стану, слушай, ибо я не услышу себя. И запоминай, все запоминай, ничего не упусти. Да вели принести мой кувшин, что в людской оставила.

      Все сделала Александра, как велела ей старая женщина. И когда стал угасать огонь, плеснула Глафира свое зелье из кувшина на уголья.

      Побледнела Александра, но глаз не закрыла, телом подалась к Глафире, чтобы лучше расслышать каждое ее слово. А слова ее вещие уже не однажды были проверены княгиней. Ни разу не солгала ей вещунья, прозванная в городе колдуньей.

      – Слушай и запоминай. Дом твой сгорит. Но ты успеешь уехать с детьми.

      Дорогу держи не на юг, на запад. Остерегайся большаков, лучше ехать тропами и лесом. Золото схоронишь по дороге около скита схимника Амвросия. Там есть надежное место. Людей с собой много не бери, возьми самых преданных, что с детства были около тебя.

      Ценностей при себе не держи, по дороге будешь ограблена, но останетесь все целы. С мужем тебе свидеться придется нескоро, однако свидишься ты с ним в чужой стране.

      Назад домой дороги тебе и детям твоим не будет. Наследство батюшкино триста лет в земле пролежит и не найдено будет. Крепко ты его схоронишь. Прощай, княгинюшка, в последний раз видимся. Да спасет тебя Христос!

      Глафира