Не смей меня… хотеть. Мария Зайцева

этим, вовсю играя на публику.

      Мне ничего не остается, кроме как позволить ему обнять себя. Правда, поцеловать не разрешаю, шепчу еле слышно:

      – Только попробуй…

      Олег понимает по моему тону, что перегибать тоже не годится, потому не напирает.

      – Ты на машине? – спрашиваю я громко.

      – Да, конечно, малыш. Хочешь покататься?

      – Нет, я себя неважно чувствую… Пойдем, провожу тебя.

      Звучит грубовато, да и вообще наша встреча мало похожа на привычную, когда Олег обнимал меня, целовал, при родителях, целомудренно в щечку, но все равно было понятно, что с любовью и глубо-о-оким чувством… Ох, и дура я была…

      Но мама, если и замечает что-либо, не встревает, она вообще отошла к задней двери и высматривает там сейчас нашу кошку. Все делает для того, чтоб не мешать нам, деликатная моя.

      Олег, если и имеет что сказать, то все же благоразумно молчит, кивает, обнимает меня за талию, заставляя вздрогнуть от омерзения и сцепить зубы, и мы теплой, душевной компанией идем к выходу.

      Я изо всех сил стараюсь, чтоб не стошнило от его прикосновений, он тоже изо всех сил делает вид, что все просто отлично.

      На улице мы еще какое-то время идем, обнявшись, потому что камеры везде, и только когда выходим за ворота, я резко сбрасываю противную ладонь с талии.

      – Рано, малыш, – говорит примирительно Олег, – еще в зоне видимости камер…

      – Не могу больше, боюсь, стошнит, – шиплю я, стараясь держаться подальше от него.

      – Что-то раньше тебя от моих рук не тошнило, – обиженно заявляет Олег.

      – Ну я же не знала, куда ты их засовываешь, – парирую я, – зато теперь постоянно тошнит, стоит вспомнить…

      Мы подходим к его лексусу.

      Олег открывает дверь, я качаю головой, удивляясь наглости и скудоумию. Реально уверен, что я в его машину сяду?

      – Ополоумел, что ли? – спрашиваю на всякий случай, но на положительный ответ не надеюсь.

      – Хорошо, – кивает Олег, спокойно, без улыбки, смотрит на меня серьезно, – ты, я смотрю, не перебесилась еще?

      – Только начинаю, – улыбаюсь ему, – лучше держись подальше.

      – Малыш… – он неожиданно делает шаг ко мне, я синхронно от него.

      – Стой, где стоишь, – выдыхаю, – а то реально стошнит.

      – Слушай… А ты не слишком ли сурова? Ну, подумаешь, полапал я немного эту шлюшку… Был не в себе, ну прости… Папаша грузанул работой, еле вырвался, не хотел ехать, а Сом позвонил… Я подумал, что ты уже спишь, наверно, не стал будить…

      Олег в этот момент выглядит реально виноватым. Типа, да, накосячил… Ну с кем не бывает? Прости, малыш…

      Вот только тайминг немного сбился у мальчишки, наверно, позабыл, что, когда и как было. Скорее всего уже когда мне набирал и рассказывал про папашину подставу, все силы потратил, чтоб слышаться нормальным, а не ужратым. Вот и стерлись из памяти несущественные вещи.

      От его звонка до моего появления у Сома прошло от силы полчасика. Ну вот что за бред? И, самое главное, на кой мне этот бред выслушивать?

      И реагировать