Месть – блюдо горячее. Николай Свечин

денщик жил холостяком, но в комнате был порядок. Он поймал взгляд питерца и пояснил:

      – С армии привычка осталась. А бабы – ну их к анчутке[13]!

      Два часа разговаривали старые знакомые. Бутылке свернули голову, но беседа протекала в спокойных тонах. Полудкин, долго служивший при офицерах, этикет знал и фамильярности себе не позволял. Лыков вручил ему четвертной билет в подарок от барона да еще прибавил столько же от себя. Василий очень обрадовался неожиданной премии:

      – Весна скоро, а сапоги прохудились. И калош нету. Шапка опять же – ветром наскрозь продувает. Уж я приоденусь! И на Марию Елизаровну останется.

      – Что за Мария Елизаровна? – встрепенулся сыщик.

      – Да ходит тут одна…

      – А говоришь – к анчутке!

      – Ну, силы пока есть, надо их применять…

      В одиннадцатом часу гость засобирался – пора и честь знать. Запасной ефрейтор взялся проводить его до извозчика:

      – У нас на всем поселке ни одного фонаря. Пойдемте вместе, Лексей Николаич, мне так спокойнее будет.

      Действительно, на улице было хоть глаз выколи. Извозчики в этой глухомани тоже не водились, и парочка дошагала аж до казенного винного склада на Никольской. Там подвыпивший парень в барейке[14] торговался с «ванькой». Лыков, прервав спор, уселся в сани и приказал вести себя в гостиницу Морозова.

      – Семьдесят копеек, – буркнул возница.

      – Угу.

      – Возьмите меня с собой! – заорал парень, хватаясь за дышло. – Христа ради, а то ведь замерзну!

      – Ему в Рыбацкую слободу, – пояснил «ванька». – Это ишшо полтина, а у глота в кармане тока вошь на аркане. Облагодетельствуете или ну его?

      – Обла… ну, ты понял. Садись, земляк.

      Так и поехали с ветерком. У гостиницы питерец слез, дав извозчику два мятых рубля. Тот снял треух:

      – Благодарствуйте, ваше степенство. Есть же добрые люди… – И повернулся ко второму седоку: – Видал? Поехали в кабак, тут недалеко водка эх и скусная!..

      Глава 3

      Рязань

      Лыков управился с ревизией за полтора дня. Рязань невелика: сорок тысяч населения, а со слободами пятьдесят две. Полиция в целом с работой справлялась. Кроме 150 городовых имелось еще 53 конных стражника. В Ново-Александровской, иначе Троицкой, слободе имелся свой штат, включающий 11 собственных кавалеристов. Два частных пристава и четыре помощника руководили этой маленькой армией. Особенностью рязанской полиции было то, что в роли помощников приставов выступали околоточные надзиратели (околотков как таковых не существовало).

      Другую особенность Лыков заметил, когда пришел к полицмейстеру. По всей России начальник полиции имел казенную квартиру в помещении управления. Только в Риге, где богатые горожане баловали своих «фараонов», полицмейстер занимал шикарное помещение на лучшем проспекте. И вот выяснилось, что в скромной Рязани главный «фараон» тоже живет вне стен управления. А снимает жилье в доме Красного Креста на Введенской улице.

      Квартира

13

К анчутке— к черту

14

Барейка – мужская круглая меховая шапка.