Помещик. Том 3. Ратник. Михаил Ланцов

А всё, что за душой у него имелось, это кусок разорённого поместья на дожитие да старая отцовская сабля на поясе.

      – И лук, – заметил Ефрем Онуфриев сын.

      – И лук, – согласился Панкрат. – Но это было два года назад. Сейчас же Андрей – законный поместный дворянин, владеющий небольшой, но вотчиной, в которой стоит крепость. Его крепость. У него есть деньги. У него есть редкие и дорогие товары. Ему даровано право личного прапора.

      – Баннера? – уточнил один из купцов, имея в виду привычную для Западной Европы традицию.

      Строго говоря, система была очень простой.

      Основная масса рыцарей не имели права на личное знамя и собственный отряд, состоящий из других рыцарей. Однако часть из них могли стать баннеретами, которые обладали этими привилегиями. Они, как иные рыцари, были в основной своей массе нетитулованным дворянством и по совместительству мелкими феодалами, как правило, безземельными. Выслужившими на поле боя своё привилегированное положение.

      На Руси такой традиции не имелось. Здесь личное знамя выступало в качестве индивидуального поощрения и не было связано с особыми правами. Однако о том, как устроены дела у соседей, знали неплохо. Особенно в Новгороде, имеющем богатые связи с Германией через Ганзу, в которой эта традиция бытовала в полный рост.

      – Да. Баннера. Кроме того, Царь подарил ему аргамака и очень полезную грамоту, позволяющую ему платить мыт Государю лично. И это не считая того, что вот эта лампа, – указал Панкрат рукой на стол, – его выдумка.

      – Его?

      – Его. А он сам предстал по осени перед нами в старинной броне, которую, как сказывают, кузнец сделал под его личным руководством.

      – Какой ещё броне?

      – А как на старых фресках в Софии, – ответил Панкрат, имея в виду храм Святой Софии в Новгороде, где на ряде фресок XI–XII веков отражалось обычное для эпохи его строительства защитное снаряжение. В частности, ламеллярные доспехи.

      Снова помолчали.

      Панкрат же усмехнулся и продолжил:

      – Дурные головы сказывают, что Андрей – это волколак. Другие, что его колдун заколдовал, оттого и преобразился, расцвёл. Третьи совсем дикие вещи бают, будто бы волхв поганый возродил в теле мальца дух древнего воина. Где истина, мне неведомо. Но человек он интересный, умный и необычно образованный.

      – Откуда же образование сие?

      – Мне того неведомо. Однако разве это важно?

      – Всё важно. А ну как со слугой лукавого снюхаемся. И всю жизнь себе испортим, а потом и душеспасение.

      – Он церковь посещает, причастие принимает, крестится, молитвы читает. Сам видел. Так что даже если он и чёрт, то православный. Впрочем, ни хвоста, ни рыла свиного, ни копыт я у него не замечал.

      – Главное, чтобы Государь их не заметил, – кисло произнёс один из купцов.

      Все снова помолчали. Но недолго. Минуты не прошло, как они с новой силой вернулись к обсуждению идеи Андрея по внедрению примитивных сельскохозяйственных фьючерсов. В той форме, в которой он их предлагал, они были крайне полезны