Партизан Лейбу. Василий Гурковский

или иначе исковеркана той войной, но я не мог, да и не имел права не довести эту историю до живущих ныне людей, а вероятно и потомков, которые придут нам на смену.

      В судьбе человека, о котором мой рассказ, как в точке пересечения, сошлись серьезные жизненные проблемы, многие из которых продолжают быть еще более актуальными, чем в те далекие военные времена. Нацизм и национализм, необъяснимая жестокость и пренебрежение к людям, героизм и предательство, порядочная семейственность и верность долгу, забота и помощь, страдания и гражданский порыв, честность и гордость за свой народ, государственность и стабильность убеждений, этика бытия – это не просто лозунговый набор высоких и низких понятий, это как раз то, с чем вы, уважаемые читатели, познакомитесь в этой книге.

      Героем повести является обыкновенный простой человек, реально проживавший более сорока лет из своих восьмидесяти двух в нашем городе Тирасполе вместе с женой, детьми и внуками.

      Около двадцати лет мне довелось общаться с этим обычным-необычным человеком по совместной работе и вне ее. Потому то, что изложено в книге, абсолютно достоверно даже по той простой причине, что сотни людей, знавших моего героя, живут и здравствуют в настоящее время.

      Разговор пойдет о Тобиасе Лейбу – скромном, без особых внешних отличий и примет человеке. Наверняка частицы чистых от природы душ, подобных его душе, поднимаясь на небо над нами, делают его таким удивительно светлым и красивым.

      На примере его природа еще раз показала, что человек рождается на свет Человеком, а уже потом становится русским, евреем, молдаванином и так далее, в зависимости от условий и обстоятельств его воспитания. А жизнь, опять же на примере его, показала, что не только судьба играет человеком, но и часто человек играет судьбой, сознательно или бессознательно выбирая стратегическую линию своей жизни.

      Да, он был евреем… Из приличной семьи с глубокими жизненными корнями. Родился и вырос в Румынии. Да, он был необычным евреем, имел русые волосы, голубые глаза и в силу объективных причин не знал еврейского языка. Да, при двух старших братьях, убежденных сионистах, он с юных лет стал румынским комсомольцем, горел желанием перебраться в страну социалистических идеалов – Советский Союз, и ему это удалось. Он действительно пересек границу СССР с поддельными документами, правда в самый неподходящий для переселения момент как для него лично, так и для всей его нации, именно тогда, когда гитлеровцы вероломно напали на СССР.

      До самого конца своей жизни Тобиас Лейбу всегда поступал так, как подсказывала ему совесть, причем всегда оставаясь при этом достойным представителем своей нации. Поразительно, но ему никто и никогда не верил, что он еврей – ни немцы, ни румыны, да и русские тоже. А он, молодой парень, с первых дней пребывания в новой для себя стране, не зная языка, обычаев и нравов, сразу попав в горнило ужасной войны, называл себя евреем, хотя мог бы, подстраиваясь под обстоятельства, называться румыном, французом или даже немцем, языками которых он владел в совершенстве. Что такое быть евреем в первые дни войны, знают только жившие в то время евреи!

      Образно говоря, Тобиас, перебравшись в СССР, не имея за собой никого и ничего, после нападения Германии на Союз, почти год воевал с фашистами в одиночку. С позорной «звездой Давида» на груди, он кочевал из одного концлагеря в другой, был неисправимым беглецом, за что подвергался многократным побоям и издевательствам. И только попав в партизанское братство, почувствовав за спиной великую, ставшую до конца жизни его второй родиной страну, доброту и отзывчивость окружающих его людей разных национальностей, он по-настоящему раскрылся и как человек, и как воин- работяга.

      С тяжелейшими ранениями в голову он после окончания партизанской эпопеи не искал себе места потеплее, хотя и имел на это право, а всеми правдами и неправдами опять прорвался на фронт и закончил войну в Берлине. Он и после Победы, работая почти до семидесятипятилетнего возраста, оставался все тем же партизаном, воюющим за порядок и за порядочность в отношениях между людьми. Такие люди иногда кажутся даже странными, а в настоящее время для отдельных личностей и опасными, так как они ничего и никому не должны, ни с каким злом не связаны, а значит, никого не боятся. А он был таким, таким и остался в памяти всех, кто его знал.

      В последние десятилетия все чаще поднимаются вопросы национальных, религиозных и связанных с ними отношений. Лично я – гражданин России, русский с украинскими корнями (а таких в России не меньше половины по той простой причине, что расселение Руси шло не с севера и востока к Киеву, а наоборот) с высоты возраста могу с уверенностью сказать, что на всей огромной территории бывшей России, затем Советского Союза, да и в настоящее время, вопросы национальной принадлежности людей на основном, первично-бытовом уровне по большому счету практически не возникали. Чаще всего они провоцировались и подогревались людьми заинтересованными, то есть теми, кто свою некомпетентность, никчемность или ничтожность прикрывали якобы национальным притеснением. Особенно ярко это проявилось в предразвальный период Советского Союза и в первые постсоветские годы, хотя в отдельных суверенных теперь государствах это практикуется и в настоящее время.

      Причем,